"Сергей Сергеев-Ценский. Старый врач (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

здесь не было никаких заводов. Самолеты эти появились не с моря, откуда
ожидались они в начале войны, а с суши. Линия фронта проходила теперь не
так уж далеко: по улицам города то и дело катились с грохотом тяжелые
военные машины, заставляя дрожать не только стекла, но даже и стены домов.
Как раз в эти дни разыгрался исподволь огромной силы прибой. Пристань
тут была старая. Толстые рельсы, на которых она держалась, давно уже
проржавели снизу, истончились, но это не было заметно. Прибой, бросавший
уже не песок, не гравий, а целые камни на набережную, раскачал пристань
так, что она рухнула. Рухнули вместе с ней и надежды многих, что вот
пристанет пароход и увезет их куда-нибудь к берегам Кавказа. Грохотало
море, грохотала земля...
Теперь из города уходили пешком, если не было на чем уехать. Шли
прямо берегом на восток, унося с собой, сколько хватало сил нести, самое
нужное из домашнего скарба. Спешили, плакали, тащили детей за руки, несли
детей, гнали перед собой коров или пытались впрягать их, испуганных, в
самодельные неловкие тележки...
Если бы море вылилось из берегов и хлынуло в эту долину, полную
виноградников и садов, от него бежали бы так же поспешно, но не так
далеко, - только в горы. Теперь не знали, куда именно бегут, где можно
будет остановиться.
Фиша и Пуша при разрывах фугасок, падавших хотя и далеко от их горки,
поспешно прятались, как и люди, но не в щель, вырытую во дворе, кое-чем
прикрытую сверху и грязную после дождя, а под крыльцо дома, где и залегали
потом на всю ночь. Их никто не учил этому, это они придумали сами.
В больницу, что ни день, прибывали новые больные, все хирургические.
Уже некуда было и класть их, а не принимать было нельзя. Пришлось выписать
почти всех, кто лежал здесь раньше, а иные, кто мог ходить, ушли сами.
Ушли и врачи. Не то чтобы все сразу: один за другим уезжали они.
Наконец во всей больнице остались только Иван Петрович, Надежда Гавриловна
да три-четыре пожилые сиделки, а тяжело раненных при взрывах бомб, при
обвалах домов, при пожарах скопилось несколько десятков человек.
Они стонали, они смотрели воспаленными умоляющими глазами... Им
трудно было помочь, но их нельзя было оставить без помощи - от них
невозможно было уйти.
До прибытия этих раненых Надежда Гавриловна пыталась как-то
укладывать кое-что, необходимое в дальнюю дорогу, в два старых чемодана,
но, чем туже она набивала эти чемоданы, тем больше оказывалось совершенно
необходимых вещей, для которых нужны были еще чемоданы, или корзины, или
узлы. Когда люди сидят на одном месте десятки лет, они обрастают вещами.
Но, помогая мужу делать операции и перевязывать раненых, Надежда
Гавриловна забыла о своих планах поездки куда-то, не вполне ясно, куда
именно. Люди страдали, людям надо было всеми мерами сохранить жизнь. Это
было на первом плане, приближавшиеся враги - на втором.
И когда через город на восток потянулись, отступая, войска, - это
было вечером, - а по радио передали всем жителям города, которые еще его
не покинули, что утром город будет оставлен и занят немцами, Иван Петрович
и Надежда Гавриловна, бывшие в это время в больнице, в ней и остались на
ночь.
Они не ложились спать, хотя и устали за день. Они не могли бы заснуть
и на минуту: слишком резко ломалась жизнь. В то же время их охватило