"Сергей Сергеев-Ценский. Старый врач (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

не знали, что делать с этим вином, а уже подходило время давить новый
мускат, аликант, дон Педро, мурвед, саперави. На всякий случай возле бочек
клали тяжелые кирки, чтобы успеть вовремя выбить донья и выпустить наземь
вино.
Появлялись близко от берега большие стада мелкой кефали-чуларки, а
следом за ними стада морских хищников - дельфинов, но охотники на
дельфинов не выходили уже в море, они были призваны в армию.
Однажды встретился Ивану Петровичу на улице некий Вальд, лет на
десять моложе его, но уже пенсионер. Он весь был какой-то развинченный и
всегда нетрезвый. Высокий, бородатый, очень скромно одетый, резких обо
всем мнений, ходил он с длинной палкой неторопливо благодаря грыже, но
глядел на всех весьма высокомерно.
Он называл себя художником и пробовал доказать это, беря заказы на
портреты вождей, но портретов этих у него не принимали. Известно было о
нем, что он был одно время нотариусом в Махачкале, попал под суд и отсидел
полтора года. Говорили также, что он во время гражданской войны был
поставщиком белых, а его брат казнен еще царским правительством как шпион.
В больницу на прием он приходил часто как одержимый страстью находить
у себя многие болезни; поэтому Иван Петрович знал даже, что зовут его
Федором Васильевичем.
При этой встрече с ним в конце сентября он так и назвал его, но Вальд
прищурился вдруг насмешливо, подбросил бороду и выпятил нижнюю губу.
- С вашего позволения, немножко не так: не Федор Васильевич, а Теодор
Вильгельмович! - сказал он очень отчетливо и громко и даже поглядел
победоносно вправо и влево: слышит ли его кто-нибудь еще, кроме этого
докторишки.
И хотя не было сказано слова <докторишка>, Иван Петрович всем своим
сжавшимся нутром почувствовал, что так именно и подумал о нем этот
новоявленный Теодор, который долгое время был Федором.
Голова Вальда под старой соломенной шляпой дрожала, как у привычного
пьяницы, но глядел он презрительно, уничтожающе.
Это оскорбило Ивана Петровича. Это заставило его сказать в
недоумении:
- Как же это случилось, что вас отсюда не выслали, хотел бы я знать?
- Выслать?.. Меня?..
Вальд вдруг хрипло захихикал, кашлянул, харкнул наземь и добавил
крикливо:
- Я сам кого угодно вышлю отсюда, а не меня вышлют!
Иван Петрович повернулся, ошеломленный, и пошел дальше, повторяя про
себя: <Сумасшедший или только подлец?.. Сумасшедший или горилла?.. Или и
то и другое вместе?>
А Теодор Вальд, очень отчетливый на фоне голубого моря в своей
потрепанной желтой широкополой шляпе и грязно-белой рубахе навыпуск,
стоял, обеими руками взявшись за длинный посох, и торжествующе глядел ему
вслед, задрав бороду.


5

На город были сброшены первые бомбы с фашистских самолетов, хотя