"Слава Сергеев. Москва нас больше не любит " - читать интересную книгу автора

И я, глядя на эту троицу, поневоле задумался о судьбах России. Ведь
хоть сейчас с них картину пиши - "Три богатыря", Виктор Михайлович Васнецов.
Бывший известный оппозиционный журналист, "мирный" чеченец и
коммерсант-москвич, на лице которого можно прочитать все гадости, которые
ему пришлось проглотить и, возможно, сделать в течение его непростой и уже
немаленькой бизнес-биографии. Ну, или почти все.
Неплохая тройка, хоть и не птица...
Но вот, как сейчас говорится, в более-менее эффективной оппозиции, -
думал я, заказав себе еще пятьдесят собачки "колли", - наверное, в ней можно
быть только таким?...
Я посмотрел на наших героев - они чему-то громко смеялись.
...Иначе будешь горд, честен и бесполезен, как политик Григорий Я. В
лучшем случае бесполезен, а в худшем - сильно вреден. Вреден, как ни смешно,
именно своей принципиальностью, впрочем, сильно смахивающей на нарциссизм,
манию величия и просто плохой характер. При этом, знаете, как-то сразу было
видно, что этот В. - большой циник. Причем мне показалось, циник не
природный, а вынужденный. Так сказать, ставший циником - по мере продвижения
по жизненному пути. Земную жизнь, пройдя до половины, он очутился в
сумрачном лесу.
Можно немного развлечься, подумал я (ведь был вечер), и предположить,
как это произошло.
Наверное, В. в какой-то момент понял, что русская политика - это очень
серьезное дело для очень серьезных людей. Простите мне эту банальность. Для
людей, не боящихся грязи, как танки, - помните такую рекламу? Тем более
русская политика с ее традицией Преображенских полков и другими радостями и
гадостями. Что здесь не Лондон, и он редактирует совсем не "Daily
telegraph", как это может иногда и вдруг кому-то показаться с перепоя или в
тренажерном зале "Планета Фитнесс".
И, эти люди, не боящиеся грязи, - наверное, подумал В., - они еще любят
деньги, да, не надо бояться этого слова, они любят деньги, а кто их не
любит?! Может быть, прежняя власть их не любила, а? В. многое мог бы
рассказать про прежнюю власть, да он не будет, так как где они все сегодня?
Иных уж нет, а те далече. Он не бьет упавших. Его компания сегодня - это
серьезные люди, живущие в реальном мире, а те, прежние... Он вспоминает их
иногда с симпатией, иногда с грустью, но чаще с раздражением.
Когда-нибудь, конечно, он это понимает, и мы все это понимаем, им, этим
прежним, поставят памятник в одном из больших московских скверов,
скульптурная группа будет не хуже, чем героям Плевны, когда-нибудь, лет
через двадцать - тридцать, но не раньше, не сейчас.
Через двадцать лет В. будет около семидесяти, и он, приехав в Москву
повидаться с детьми откуда-нибудь из Северной Франции, даст Бог, с
удовольствием почитает газету на скамеечке у этого памятника, посмотрит на
влюбленных на соседней лавочке, погреется на солнышке, с улыбкой вспоминая
минувшие дни.
Как славно когда-то сражались они!...
Но жить-то ему надо сегодня! Как можно сохранять сейчас романтизм? -
сердито думает В., вспоминая недавний телефонный разговор с одним из
известных изгнанников последних лет. Как можно настолько заиграться в
Александра Ивановича Герцена? Какой Герцен?! И - один из этих прежних уже и
за- и до- игрался, повторил путь декабристов и теперь предел его мечтаний -