"Иннокентий Сергеев. Вегетативный невроз" - читать интересную книгу автора

Вчера я вырезал из журнала репродукцию старинной картины, на которой были
изображены игроки в карты. Может быть, шулеры - не знаю.
Всё было написано с избытком коричневого цвета.
Просветлённая гамма импрессионизма.
Озноб, пространство пустоты за подоконником, по ту сторону оконных рам.
Она зачем-то изображает волокиту пробуждения, хотя надела серёжки. Она
думает, что я не замечу их, но надевает их специально для меня.
Стать очень маленьким, чтобы пролезть в замочную скважину.
Стать очень маленьким и очень богатым.
А потом снова стать большим и сказать: "Я всё видел".

Она открывает дверь.

Камни

Я хочу пить и неповоротливым языком слизываю влагу с камней стен, но и это
не кажется мне достаточной жаждой, и я торопливо отползаю к другим камням
и слизываю соль там, где мои слёзы успели высохнуть от ветра и солнца, я
хочу сделать свою жажду великой, чтобы вода превратилась для меня в
сладчайшее, драгоценнейшее вино, и, откинувшись на спину, я долго и
неотрывно смотрю в бездонные глубины небес, пока глаза не перестают
чувствовать боль.
И вновь заточаю себя в стены, сложенные из камней, которые всегда холодны,
и, увидев, что моя жажда вновь недостаточна, и пресный вкус противен
гортани, вновь возвращаюсь к горячим камням. И плачу, но уже от усталости.
Я возвращаю себе свою соль, где мне взять новой?
Свет небес уже не заволакивает мой взор, и он остаётся таким ясным, что я
могу разглядеть чёрные точки птиц в вышине, но не могу подняться к ним,
оторвавшись от земли, и, наверное, уже не хочу их жизни.
Я тяжело поднимаюсь и, разбивая локти, ползком возвращаюсь туда, где на
камнях выступила пресная влага.
Я закрываю глаза, вновь уповая на чудо пришествия веры в чудо.
И когда, как мне кажется, я уже верю в него, тогда осторожно, медленно, я
приближаю своё лицо к каменной кладке и прикасаюсь к ней языком.
Я открываю глаза и, издав стон, уже почти неслышимый даже для меня самого,
с отвращением отворачиваюсь.
Быть может, нужно пройти многие расстояния и аккуратно собирать свой пот,
пропитывая им бумагу и ткани?
Но я не могу уйти отсюда, потому что иначе всё потеряет первоначальный
смысл, потому что отсюда можно двигаться только вверх или, переползая с
места на место, оставаться и ждать...
Я лежу на остывающих камнях, орошённых слезами, и неподвижно смотрю, как
небо растворяется в сумерках.
А потом за мной приходит девушка в малиновом с чёрным платье и уводит меня
пить чай.

...........................................................................
Она уводит меня пить вино и развлекать гостей, оставшихся ночевать в моих
стенах.