"Юрий Сергеев. Становой хребет (Роман) " - читать интересную книгу автора

У Егора отлегло от сердца, раз бандиты матёрые, стало быть, сами искали
беду, но всё-таки, осталась какая-то жалостливая печаль за себя, даже перед
Игнатием было совестно за побитых, ведь руку-то поднял на святая святых - на
человека, не сгубиться бы и не привыкнуть бы к этому страшному ремеслу.
Вскипела вода. Парфёнов настрогал ножом плиточного китайского чая,
круто заправил котелок горстью заварки и выставил остужать его на порог. Сам
прилёг на подсохшую травку у стенки фанзы, блаженно потянулся.
Солнышко по-летнему припекало, вытягивая из земли густые ростки
разнотравья и отпаривая смолистую духоту бархатно-зелёных сосен.
Торопливо сновал красноголовый дятел на сухостоине, выстукивал, гвоздил
остреньким клювом с яростным азартом и деловой озабоченностью, укоризненно
косил на развалившихся без дела незваных пришельцев.
Вдалеке гахнул одинокий выстрел, и Парфенов обеспокоено подскочил,
вслушиваясь в еле внятный шум просыпающегося от зимы леса.
- Видать, охотник... Да кто знает, давай проглотнём чайку - и спешить
надо. Не место тут для днёвки. Напорется какой человек на нас - делу конец.
Айда, брат. Нечистая сила, передохнуть не дают с пальбой своей.
Наспех поели японских консервов, обжигаясь запили густым чаем и
снарядились в дорогу. Когда уже собрали в связку лошадей, подкатилась к
ногам черногривая собака, деловито принялась лизать пустые банки и подбирать
крошки на земле.
Приветливо шевелила скрученным хвостом. Егор кинул ей лепёшку сушёного
мяса. Лайка жадно разгрызла её и проглотила.
- Дрянь дельце, ясно дело, - насупился Игнатий, - видать, отбилась от
хозяина, а нас по следам отыскала. Ещё сунется охотник искать, поехали!
Тронулись, выбирая прогалы между деревьями. Егор обернулся и увидел
сидящую у фанзы собаку с поднятыми торчком ушами. Тихонько свистнул. Она
сорвалась с места, резво настигла караван, голодно поглядывая вверх.
Он достал из тороков ещё мяса, кинул. После третьего куска черная, с
белой грудкой лайка побежала впереди, рыская по сторонам, что-то узнавая по
запахам и радуясь.
- А ить прибилась, Егор! - обернулся Парфенов. - Фартит нам с тобой. В
тайге без собаки нельзя быть. Много шляется лихого народу, сонных могут
перебить. Она не дозволит, - бросил собаке ржаной сухарь.
Незнакомка ловко поймала угощенье на лету и весело гавкнула, - замолчь,
дура! Будешь теперь зваться Веркой, ежель не сбегёшь, - ласково загудел
старатель, - Верка, а Верка? Нечистая сила тебя забери...
Собака повела ушами, принимая крещенье и любопытно слушая человеческий
голос, томно зевнула и затрусила рядом с благодетелями. К вечеру тропа
раздвоилась: стала поуже и змеистей, глубоко ныряла в тайгу, обегая завалы
бурелома.
Лошади шли неторопливым шагом, то и дело сбивали вьюки о деревья и
проваливались ногами в бочажины. На исходе дня Верка пропала и вдруг
расколола тишину азартным, заливистым лаем. Игнатий зло плюнул, потом в
сердцах махнул рукой и снял со спины винчестер.
- Зверя держит... От границы далеко ушли, можно побаловать свежиной.
Вяжи лошадей! - бегом кинулся на неблизкий голос. Егор еле догнал
распалённого азартом охотника. В заросшей кустами низинке слышался хряск,
сопенье, то и дело взвивался тонкий, стервенеющий лай.
Нежданно на полянку вырвался, кружась и клацая зубами, молодой кабан.