"Олег Серегин. Книга Арджуны" - читать интересную книгу автора - Маму!
- Вот это правильно! - восхитился Баламут и неожиданно всласть, будто к чаше, приложился к его губам. Серебряного продрал озноб. Все волосы на теле приподнялись. Расплавленное золото, пламя жертвенного костра, глоток чистой амриты... Молния встретилась с цветочной стрелой, и та сбила громовую сестру влет, как сбивает голубя кречет... Флейтист почти не пил, лишь пригубливая в ответ на здравицы, так что списать это на хмельную развязность не выходило никак. Аватар забавляется? Снова? - Надо нам... породниться! - с воодушевлением продолжал Рожденный-под-Осью, повисая на его плече. - Да мы и так родственники, - не без удивления заметил Пандав. - Братья... двоюродные... - Мало! - безапелляционно заявил флейтист. - Вон - видишь? - девка? Нравится? - Ну... ничего себе девка, - признал Серебряный. - Сестра моя, - сознался Баламут и вполголоса добавил, - овца. Чтобы мгновенье спустя в лоб предложить: - Женись! Арджуна поперхнулся гаудой. - Зачем? - Породнимся! - А если она не захочет? Некоторое время царевич обдумывал эту перспективу, для ясности мыслей пару раз приложившись к чаше. - Слышь, Мадхава, давай я лучше тебя украду. Ты мне больше нравишься. Кришна прижался к нему еще теснее, жарко дыша в плечо, и рука Арджуны сама собой пришлась на змеиную талию аватара; аромат добычи, обещанной тигру, тревожил ноздри. - У кого? - спросил Кришна. Насмешка, казалось бы, вложенная в эти слова, словно затерялась в пути. У кого красть Джанардану, владыку ядавов? У перепившейся родни? У оголтелых пастушек? В огромных продолговатых глазах Баламута, подведенных сурьмой по внешним уголкам, стадом небесных телят бродили праздничные огни, а за ними стояла черная тоска, самая черная, черней неба ночного... Можно ли украсть воплощение у первообраза? Нельзя? Нельзя. - Как? - одними губами спросил сын Владыки Богов. Кришна ткнулся лбом ему в плечо. Следующая мысль, посетившая Арджуну, не отличалась благочестием, заметив, что изобильные достоинствами ядавы перепились вусмерть и определенно не будут возражать, даже если почетный гость опрокинет царя прямо на этой скамье, застланной красным бархатом... Мысль была оскоплена, четвертована и сварена в кипящем масле. Баламут длинно вздохнул - жаркое дыхание ожгло грудь, - и, подняв голову, улыбнулся родичу странной хищной |
|
|