"Андрей Сердюк. Вложения Второго Порядка " - читать интересную книгу автора

6.

Через несколько минут, а может быть, часов, - ну, в общем, в тот момент,
когда до той грядущей и судьбоносной драки на чужом перроне оставался по времени
какой-то, право, сущий пустячок, - проводник осчастливил кипятком.
И соседка наладила кофе.
These selected beans are blended and specially roasted to give coffee rich
and full-bodied taste, - так подло не по нашему было писано на её блестящих
заморских пакетиках. Переведём же близко если и не к смыслу, то к сути: густой
аромат колониального продукта способен растормошить уснувшую память.
И Зотов вспомнил. Вспомнил, что уже сутки почти в клюве не было ни маковой
росинки, ни конопляной крупинки. К тому же ноги-руки так затекли от прокрустова
ложа, сконструированного то ли под заблудившихся в России пигмеев, то ли под
кочующих с каким-то цирком лилипутов, что никакие потягушки-выростушки уже не
помогали.
По всему созрел культпоход в вагон-ресторацию, где он и отужинал вроде бы
салатом и как бы котлетой, продезинфицировав их тремя колпачками дурного
коньяка.
И четвёртым.
Контрольным.
Но лишним.

Возвращение в свой вагон сопровождалось воздействиями по тангажу и рысканию,
в результате которых Зотов выстроил дли-и-и-нную, как железнодорожный состав
длинную, вот какую длинную, цепь ассоциаций.
В первом пункте этой вереницы он представлялся себе шейкером - серебристым
сосудом для взбивания коктейлей - в руках гигантского метафизического
бармена-проведения, а в последнем (через Гегеля с его "истинно лишь целое", в
смысле неотделимости формы от содержания) обнаружил себя натуральным балбесом,
который никак не мог вспомнить: кому - Заболоцкому или Багрицкому? - принадлежат
строчки, содержащие вопрос о сущностной природе красоты. Тот самый: сосуд она, в
котором пустота или, всё же, - огонь, мерцающий в сосуде?
Помнится, что в нежном возрасте он постоянно путал жирафа со страусом, а
сейчас - вот дожился! - заплутал в хрестоматиях известных отечественных пиитов.
Если так всё пойдёт и дальше, то скоро сольются под коркой во что-то одно
Гегель с Бебелем, пупковый пирсинг с вечерним фиксингом, фермуар с фероньеркой,
уж не говоря о таких тонких - для различия на слух и вкус - вещах, как, к
примеру, тыры и пыры, а тем более, - фигли и мигли.

Свой вагон он не нашёл - вагона не было!

Что за чёрт!? А?
Что, - уже началось?
Постоял, прокачал ситуацию. Прокачав, понял: шёл-то, оказывается, от
вагона-ресторана не в ту сторону.
Вот что значит, Зотов, жить цивильной жизнью - без курвиметра-то и компаса!
Как-то неопределённо стало всё кругом без топографической карты с грифом
"совсекретно". Расплывчато стало. Зыбко...
Но - Р-р-равня-я-яйсь! Смирна! Кр-у-у-у-гом! - развернулся неуклюже, и упрямо
двинул восвояси.