"Андрей Сердюк. Вложения Второго Порядка " - читать интересную книгу автора

И шаг за шагом... шаг, ещё шаг, ещё и... ещё - ну, вот и она - родимая. Как
там, в песне-то, поётся: "А мне б колодезной водицы, сестрица, из ведра
напиться; к берёзке белой прислонится, скатиться наземь и не встать". Вот
именно!
Зотов облегчёно, как тяжёлоатлет рекордного веса штангу, скинул мешок, присел
у дерева, вяло отмахнулся от двух стыда незнающих стрекоз, пытавшихся трахнуться
прямо на его носу, и вытащил флягу. Сделал несколько - кадык заходил - туда-сюда
- как поршень насоса - жадных глотков. С трудом встал, скинул и снял с себя всё
это бара... военное имущество, да обмуда... об-мун-ди-ро-ва-ни-е. И взял в руки
сапёрную лопатку...
Яма получилась не очень большой, но достаточно вместительной - достаточной,
чтоб всё в неё поместилось, да ещё и место осталось. Присыпав свои армейские
шмотки, весь этот скорбный скарб, землёй, он аккуратно пристроил на место
вырезанный квадратами дёрн. Получился опрятный холмик. Холмик на холме. Сосок на
сиське.

И вот уже стоит Зотов абсолютно голый.
Стоит голый Зотов в этом всеми богами забытом заповедье, где природа-дикарка
не знает никаких имён. Стоит жалким детёнышем шалого века, который не жаловал и
не жалел все их, продолжающих движенье на Зов, желающих во что бы то ни стало
укутаться в шаль созвездия Загнанных Псов.
Стоит, как Маугли, - в состоянии, которому нет названия. Стоит, задрав голову
вверх, высматривая что-то, чему не придуман образ и не подобранна рифма.
Стоит-олицетворяет, цветёт и пахнет, да вдруг - ой! - как взметнёт свою ручонку,
другой срам прикрывая, к небу, да затрясёт кулачком, да завопит истошно так: "А
ну - прекрати немедленно! Я - не такой!"
А в ответ ему на лазурном полотнище неба вдруг вспыхнули огненные буквы:
"Мне-то лучше знать".
И тогда обиженный Зотов проорал, будто не в себе был: "И слова подбираешь ты
рыхлые, и стиль твой неряшлив, и сам ты дурак!"
А в ответ - огнём по небу - спокойно так загорелось: "Никому не дано писать
так, чтоб всякая его фраза была вменена в качестве цитаты. Конец цитаты".

Зотов очнулся, отвёл глаза от лампочки standby и включил телевизор.
Концептуально остановился на местном канале: на провинциальных телекомпаниях
денег крутится меньше, а значит меньше в их продуктах консервантов,
ароматизаторов, красителей и прочих вредоносных медиадобавок. Понатуральней
как-то. Пусть серенько и пресно, зато не траванёшься.
Выбрал, - и концепт не подвёл.
Передавали чёрно-белую запись драматического спектакля: по сцене, которую
незатейливо украшал сухостой, стилизованный искусственными бумажными цветами под
цветущую вишню, бродили три мужика в пыльных сюртуках начала века.
Мужики вели неспешный диалог, - ту обычную российскую беседу, что можно
слушать с любого места, прокручивать с конца и прерывать на середине:


-- ...и всё скользко как, когда мысль лишь о голой пользе. Тотальный
"Вишнёвый сад", какой-то, Митя.
-- Да не вишнёвый был тот сад, Поликарп Егорыч, а вишневый. Плодоносил он. И
плодоносит! А значит, варенье, варенье варить нужно. В сезон варить. И с банкой