"Андрей Сердюк. Вложения Второго Порядка " - читать интересную книгу автора

Берег событий. И берег безтемья.
Мне известны два гения.
Мне повезло.
Мне везло.
Доктор Чехов - один.
И другой доктор - Время.

Что есть гений? Смесь
Генов и спеси.
Не смейся.
Не смейся.
В чём приманка не знаю,
Но закон мне знаком:
Рвётся ниточка,
Ниточка,
Ниточка, если
Нечто такое
Случилось
В чём-то таком...



Он закончил. И поклонился.
Дембель хмыкнул. Старушки перекрестились. Ребёнок в коляске заорал.
Влюблённые слились в поцелуе. Шахматисты согласились на ничью. Деревья вежливо
зааплодировали, осыпая листву. И мир наполнился всяческим значением.
Ну а в то же самое время...

Не дожидаясь новой атаки, Зотов прыжком перевёл себя в стойку мабу, завёл
левую руку под правый локоть и оттуда нанёс удар со звучным названием "Монах
ударяет в колокол" в удивлённое лицо супостата. Тёзка свалился в партер.
И тут чувство племени понесло на врага, - что не в жилу им, то нам в масть!
Зотов, войдя в раж, схватил урну, стоявшую у распахнутых дверей перехода, зашёл
за спину бугая и опустил чугунную, и приложил родимую к его хребту. Вражина
прилёг и, видимо, надолго.
Тонюсенькой иголочкой кольнула Зотова совесть, - он не знал: распространяется
ли на этот город международная конвенция о запрещении использования в уличных
драках мусорных урн, переплавленных в сорок восьмом из танков Гудериана.
И как на это всё посмотрят гуманисты-гуманоиды из Парламентской Ассамблеи
Совета Европы, - тоже не знал.
Но точно знал, что в анналах шаолиньского монастыря нет названия этому
приёму. Да и самого такого приёма сокрушающего нечестивых, честно говоря, тоже
нет. По праву первоприменителя Зотов решил назвать его подобающе: "Обиженный
тракторист опускает ржавый коленвал на голову вепря в тихую лунную ночь".
Получалось витиевато, но, в общем-то, по сути.
Не ведомо, какими артистическими способностями обладал "монгол", но показ
коматозного состояния ему удавался. "Верю, верю", - наверняка сказал бы
Константин Сергеевич, увидев его талантливый этюд, и простил бы полное
отсутствие какой-либо сверхзадачи. "Актёр должен уходить от себя как можно
дальше", - говорил, помнится, великий реформатор театра. Этот актёр ушёл от себя