"Андрей Сердюк. Вложения Второго Порядка " - читать интересную книгу автора

йогуртом.
А вот саквояж свой она осторожно, как молодой сапёр противотанковую мину,
несла сама. Не доверяла. И не доверила.
Зотов сопроводил её до входа в подземный переход, где - "Выход в город", и,
получив в качестве чаевых "огромное спасибо", заспешил к ближайшему киоску, над
которым висела несуразная, но исчерпывающая все смыслы, вывеска:

"ПИЩА ДЛЯ ЕДЫ"

Провожающие, приезжающие, встречающие и отъезжающие, выполнив каждый свою
миссию, оттолкались на узкой полоске перрона. Куда надо залили крикливые тётки
железнодорожную воду. Мужик с пафосом настройщика роялей обстучал длинным
молотком колёса состава. Глухонемая мафия сняла свой навар с печатного продукта.
Транзитные пассажиры прикупили прогорклые чебуреки и просроченное пиво. И
проводники, наконец-то, радостно замахали октябрятскими флажками, приветствуя
маралий рёв начальника поезда: "Хватай мешки! Вокзал отходит!" Пора. По коням!
Зотов с охапкой кисломолочных продуктов уже собрался влезть в чрево вагона,
когда чей-то вскрик остановил его.
На свою беду он обернулся. И запеленговал умоляющий взгляд своей давешней
соседки.
Два обалдуя бортовали её, - грубо применив хоккейный приём "коробочка", - на
том месте, где была она Зотовым оставлена. Видимо в этом городе ученицам младших
(а тем более - старших) классов строго настрого запрещалось появляться на
вокзале, особенно в часы, когда проходит электро-дизель поезд.
Второй пункт кодекса чести пацанов дома N 17 по Второму Проезду Строителей
требовал за девушку вступиться.
По тому, как во рту появилась кислинка, спина над задницей вспотела, и ноздри
зачастили, он понял, - за девушку вступится.
А говорил, - фиолетово.

Обманчива и ненасытна бездна, в которую падают наши первые порывы.

Через пару мгновений он уже был на пяточке, где происходила вся эта
нехорошесть.
История приключилась банальная: мадам отчего-то не хотела расставаться со
своим чёрным баулом, в котором, как догадывался Зотов, находилась заветная
папочка, а красны молодцы настойчиво пытались его экспроприировать, - в общем,
восемнадцатый год, первая волна эмиграции, погромы на российско-польской
границе.
Третье драгоценное мгновение ушло у него на рекогносцировку. Справа - поезд,
спереди - идущие вниз ступени перехода, а слева - голые, как правда, рельсы.
И по быстрому провёл кастинг: один гадёныш, с запавшими глазёнками, был явно
для массовки - его откровенно глючило. А вот второй, крупный детина с
монголоидным фейсом, потребует на свою нейтрализацию изрядное количество
калорий. Но блокировки были сняты, код совпал, и подтверждение приказа на пуск
введено в систему управления.
Короче, отступать было поздно, - уже пошло трагическое время необратимых
операций.
- Господа, вам не помочь? - приступил к дипломатической фазе спасения Зотов.
- Ходи, мужик, - не раскрывая рта, чревовещнул "монгол".