"Иван Сербин. Сердце дьявола" - читать интересную книгу автора

- Почему вы так думаете? - Лева поднял взгляд. Волин устало вздохнул,
помассировал пальцами переносицу.
- У него не могло быть уверенности в том, что кто-нибудь не заглянет во
двор. Бомжи, например, или помочиться какому-нибудь алкашу приспичит. Так
вот, если бы у убийцы имелись на данный счет хоть малейшие сомнения, он не
стал бы расчленять труп. Ему ничего не стоило просто размозжить жертве лицо.
Вместо этого он спокойно отрезает голову. Вывод: убийца заранее подыскал
место, понаблюдал за ним, выяснил, что во двор никто не заходит, и только
после этого привел туда жертву.
- Откровенно говоря, в данный момент меня больше интересует не то,
почему он изуродовал жертву, - заметил задумчиво Лева, - хотя это и
любопытно, а то, ради чего он вообще ее убил? Следов насилия не обнаружено.
На пальце жертвы золотое кольцо, в ушах золотые сережки, в найденной
сумочке - триста долларов. Таким образом, ограбление исключается. Тогда
зачем? И за каким чертом эта девица пошла с убийцей во двор? Не тащил же он
ее силком?
- Значит, так, выдаю на-гора версию, - предположил недосыпно-развязным
тоном Саша. - Первое: дело происходило глубокой-глубокой ночью. Второе:
девица - проститутка. Скорее всего вокзальная - другие по руинам не
шмонаются, - но из "элиты", потому как чистая. Доводы в пользу данной
версии: вокзальные проститутки не слишком разборчивы. При полном отсутствии
клиентов могут пойти с кем угодно и куда угодно, лишь бы заплатили. Ну и,
наконец, полное отсутствие клиентов чаще всего случается именно глубокой
ночью. Отсюда полный швах в плане свидетелей. Это три.
- Глубокой ночью "элита" занята, - скептически заметил Лева. - Глубокой
ночью "элита" выпивает и с клиентами развлекается.
- Ну, не судьба, - развел руками Саша. - Не сняли ее в тот вечер.
Точнее, сняли, но не тот, кто ожидался.
- Домыслы, - подал голос Волин.
- И все-таки не мешало бы прокатиться по вокзалам, - заметил Саша. -
Побеседовать с орлами-"железнодорожниками", поякшаться с "контингентом".
Глядишь, кто-нибудь нашу пропащую душу и опознает.
- По телу? Или по отрезанной голове? - скептицизм Левы граничил со
здоровым цинизмом и был поистине неисчерпаем.
- Зачем? По возрасту. По росту. По волосам. По одежде.
- Не имеет смысла, - возразил Волин.
- Почему? - запальчиво вскинулся Саша.
- Потому что татуировка, - сказал Волин, вытаскивая из папки четкую
фотографию: на белой коже распластал крылья крохотный татуированный мотылек,
удивительно похожий на живого. - Смотри. Это тебе, Саша, не "Жизнь, паскуда,
перелицевала". Рисунок какой четкий. Тени, контуры, все. Профессионал колол.
Такие татуировки делают в салонах, за соответственную плату. Вокзальным
проституткам подобная роскошь без надобности. У них жизнь попроще. И потом,
Саша, убитая девушка не просто чистая. Она ухоженная. Как говорится,
почувствуйте разницу. - Он повернулся к Зоненфельду. - Лева, займись
татуировкой. Пока убитая не опознана - нечего и думать поймать убийцу.
- Хорошо, Аркадий Николаевич, - согласился тот. - Сегодня же займусь.
- Отдохни сперва. Саша вздохнул, покрутил головой, кряхтя, помял шею,
прогнулся в пояснице, сообщил:
- Да уж, - покосившись на часы, добавил: - Половина девятого, однако. -