"Андрей Серба. Веди, княже! " - читать интересную книгу автора

Слыша за спиной яростные крики ринувшихся за ним по лестнице
дружинников, Микула спрыгнул на палубу дромона. Увернулся от блеснувшего
рядом с ним лезвия секиры, принял на щит укол широкого ромейского копья,
отбил клинком удар чужого меча. Тотчас по его бокам выросли двое
дружинников, за ними еще трое. Краем глаза Микула успел заметить, что и над
другим бортом дромона появились остроконечные русские шлемы, как затем стена
червленых щитов хлынула на палубу
- Смерть ромеям! - прокричал Микула, бросаясь с мечом вперед, в гущу
византийцев.
Жестокий и беспощадный бой на уничтожение, не знающий раненых и
пленных, разгорелся на палубе и корме дромона, в его чреве...
Весла в руках отборных гребцов-силачей гнулись и скрипели, их
покрасневшие от напряжения лица лоснились от пота, из шумно вздымавшихся
грудей рвалось тяжелое, прерывистое дыхание. Великий князь, словно
обыкновенный лучник, стоял за щитом у борта ладьи и посылал в мелькавшие
мимо него чужие корабли стрелу за стрелой. В середине своего ключа,
прикрытая спереди и с боков другими русскими суденышками, ладья великого
князя шла на прорыв.
Безоблачное с утра небо сейчас было затянуто дымной пеленой, и даже
лучи солнца не могли пробиться сквозь нее. Тут и там на воде виднелись ярко
пылавшие русские ладьи и насады. Косматые языки пламени быстро пожирали
просмоленное сухое дерево, густой смрадный дым медленно поднимался вверх,
растекался по сторонам. Впереди великокняжеской ладьи смутно вырисовывались
неясные очертания византийских кораблей, палубы и борта которых периодически
озарялись вспышками метаемого в русичей огня. Его струи попадали в ладьи и
насады, хлестали в дымную пелену, из которой те вырывались, византийцы будто
хотели залить огнем все, что находилось внутри замкнутого их флотом круга.
Все большее число русских кораблей заволакивалось пламенем и дымом, все
больше огромных костров из дерева и заживо сгораемых людей колыхалось на
пунцовых от крови и огня волнах.
Охваченные пламенем русичи прыгали за борт, однако тяжелое вооружение
тянуло их на дно. Да и сама вода не сулила спасения: на ее поверхности тоже
плясал огонь - горела не угодившая в суда зажигательная смесь. На русичей,
которым все-таки удавалось отплыть на чистую воду, начинали густо сыпаться
стрелы и камни расположившихся на палубах византийских кораблей лучников и
пращников. Рев и гул десятков кострищ-пожарищ, крики и стоны сотен горевших
живыми, тонувших в воде людей неслись со всех сторон.
Опустив лук, великий князь прижался лбом к борту, закрыл глаза, тихо
застонал. Залитое огнем, пылающее море, жарко дышавшее в лицо пламя - разве
не эту картину видел он в пещере старого волхва, хранителя священного
Перунова источника? Кто знает, сколько уже сейчас пролилось по его, князя
Игоря, вине русской крови? Может, намного выше, чем по колени? Боги, зачем
вы затмили его рассудок, отчего не внял он вашему предостережению на Лысой
горе? Боги, будьте хоть в эту суровую годину вместе с внуками-русичами!
Игорь открыл глаза, достал из колчана и положил на тетиву очередную
стрелу. Великокняжеская ладья вырвалась из дыма и пламени, оставила сбоку
полыхнувшую в нее с палубы ближайшей триремы струю огня, расчетливо
скользнула между ней и бортом соседнего дромона. Тотчас из-за кормы триремы
на ладью бросились две быстрые, хищные хеландии, битком набитые легионерами.
Наперерез им, заслоняя собой великокняжеское суденышко, метнулись две