"Александр Серафимович. Железный поток (Авт.сб. "Железный поток")" - читать интересную книгу автора

морщинки и шепчет, всхлипывая и неустанно крестясь:
- Святый боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас...
святый боже, святый крепкий... - и горько сморкается в тот же подол.
Дружно идут солдаты, размашистым шагом, с замкнутыми лицами, насунутыми
бровями, и стройно колыхаются рядами темные штыки.

...вы от-да-а-ли все, что мог-ли за не-е-го...

Задремавшая на ночь пыль опять вечерне подымается ленивыми клубами, все
заволакивая.
И ничего не видно, только слышен густой гул шагов, да -

...святый крепкий, святый бессмертный...
...из-ны-ва-ли... в тюрь-мах сы-рых...

Потемневшие на покой ночи траурные громады гор загораживают первые
робкие звезды.
Вот и кресты. Одни упали, другие покосились. Тянутся пустыри, поросшие
кустами. Мягко пролетела сова. Беззвучно запорхали нетопыри. Иногда смутно
забелеет мрамор, пробьется сквозь вечернюю мглу золото надписей, -
памятники над богатеями казаками, торговцами, памятники над крепкой
хозяйской жизнью, над нерушимым укладом, - а над ними идут и поют:

...па-дет про-из-вол и вос-ста-нет народ...

Вырыли рядом две могилы. Тут же торопливо сколачивали смутно белевшие
свежим пахучим тесом гробы. Положили покойников.
Кожух встал на свеженасыпанную землю с обнаженной головой:
- Товарищи! Я хочу сказать... погибли наши товарищи... Да... мы должны
отдать им честь... они погибли за нас... Да, я хочу сказать... С чого ж
воны погибли?.. Товарищи, я хочу сказать, Советская Россия не погибла, она
будэ стоять до скончания вика. Мы тут, товарищи, я хочу сказать, зажаты, а
там - Россия, Москва, Россия возьмет свое. Товарищи, в России, я хочу
сказать, рабоче-крестьянская власть... От этого все образуется. На нас
идут кадеты, то есть, я хочу сказать, генералы, помещики и всякие
капиталисты, одним словом, я хочу сказать, живодеры, сволочь! Но мы им не
дадимся, мать их так, да! Мы им покажем. Товарищи, э-э... мм... я хочу
сказать, засыпем наших товарищей и поклянемся на их могилах, постоим за
Советску власть...
Стали опускать. Баба Горпина, зажимая рот, начала всхлипывать,
тихонько, по-щенячьи повизгивая, потом заголосила; за ней другая, третья.
Все кладбище заметалось бабьими голосами. И каждая старалась
протолкнуться, нагнуться, черпнуть рукой земли и кинуть в могилу. Земля
глухо сыпалась.
Кожуха на ухо спросили:
- Сколько патронов дать?
- Штук двенадцать.
- Жидко будет.
- Знаешь, патронов нет. Каждую штуку приходится беречь.
Рванул негустой залп, другой, третий. Мгновенно, раз за разом ярко