"Анри де Сен-Симон. Полные и доподлинные воспоминания о веке Людовика XIV и Регентстве (Избранные главы, Книга 2)" - читать интересную книгу автора

ослабив жизненные силы, которые к тому же истощались обильным потом по
ночам, так что все это стало причиной его смерти, как в том убедились после
вскрытия. Все органы были в столь отличном состоянии и здоровые, что король,
судя по всему, мог бы дожить и до ста лет. Особенно поразительны оказались
его желудок и кишки, которые объемом и протяженностью вдвое превышали
обычные размеры, отчего король и был столь неумеренным чревоугодником. О
лекарствах подумали, когда уже было поздно, потому что Фагон не желал
считать короля больным и слепота его равнялась слепоте г-жи де Ментенон,
хотя она прекраснейшим образом приняла все предосторожности касательно
герцога Мэнского и Сен-Сира. Меж тем король прежде них почувствовал свое
состояние и несколько раз говорил о нем слугам. Фагон же всегда разубеждал
его и ничего не предпринимал. Король удовлетворялся тем, что ему говорил
врач, хотя и не особо верил, но его сдерживали дружеские чувства, какие он
питал к Фагону, а уж к г-же де Ментенон - тем паче.
В среду 14 августа король в последний раз велел отнести себя к мессе,
потом провел государственный совет, отобедал скоромным и послушал у г-жи де
Ментенон большой музыкальный концерт. Ужинал он в узком кругу у себя в
спальне, где его, как и во время обеда, могли видеть придворные. Очень
недолго король провел в кабинете с семьей и почти сразу после десяти лег
спать.
В четверг, в успение, он прослушал мессу в постели. Ночь он провел
беспокойно и страдал от жажды. Отобедал в присутствии всего двора в постели,
встал в пять часов и велел отнести себя в покои г-жи де Ментенон, где был
малый музыкальный концерт. Между мессой и обедом говорил поочередно с
канцлером, Демаре и Поншартреном. Ужинал и лег спать в то же время, что и
вчера. Так было все время, пока он мог вставать.
В пятницу 16 августа ночь прошла не лучше: король испытывал сильную
жажду и очень много пил. Позволил войти к себе только в десять, слушал мессу
и обедал, как прежде, в постели, дал аудиенцию у себя в кабинете посланцу из
Вольфенбюттеля,[29] велел отнести себя к г-же де Ментенон, где играл в карты
с приближенными дамами, а потом присутствовал на большом музыкальном
концерте.
В субботу 17 августа - ночь, как и предыдущая. Король, оставаясь в
постели, провел финансовый совет, видел во время обеда весь двор, сразу
после обеда встал, дал у себя в кабинете аудиенцию генералу ордена Сент-Круа
де ла Бретоннери,[30] отправился к г-же де Ментенон, где трудился с
канцлером. Этой ночью Фагон впервые остался в королевской спальне.
Воскресенье 18 августа прошло, как и предыдущие дни. Фагон утверждал,
что никакой горячки у короля нет. Король до и после обеда проводил
государственный совет, затем трудился над фортификациями, как обычно, с
Пельтье, после чего отправился к г-же де Ментенон, где слушал музыку. В тот
же день чрезвычайный посол Португалии граф да Рибейра, чья покойная мать
была сестрой принца-кардинала де Рогана, с необычайным великолепием совершил
въезд в Париж; при этом он бросал народу множество серебряных и даже
несколько золотых медалей. Такое состояние короля, ставшее для всех
очевидным, о котором я имел от Марешаля сведения куда более достоверные,
нежели те, в каких Фагон пытался убедить себя и других, не могло продлиться
долго, и потому я подумал о Шамийаре, который, оставив все должности,
получил от короля пенсион в шестьдесят тысяч ливров. Я попросил герцога
Орлеанского сохранить и обеспечить его за ним и тут же получил согласие