"Анри де Сен-Симон. Полные и доподлинные воспоминания о веке Людовика XIV и Регентстве (Избранные главы, Книга 1)" - читать интересную книгу автора

Тем самым в педагогических установках отца и матери противоречия были лишь
кажущимися: оба мечтали о придворной карьере сына, и Сен-Симон сделал это
целью всей своей жизни; герцог и пэр, он должен был подтвердить свое право
носить эти высокие титулы (через все писания Сен-Симона проходит мысль, что
высшее дворянство сдает свои позиции, именно сдает, то есть недостаточно
противостоит упорному натиску буржуазных выдвиженцев).
Луи де Рувруа, герцог де Сен-Симон получил, конечно же, домашнее
воспитание. Об этом он рассказывает мало, признаваясь, что науки - теология
и почти еще средневековый круг предметов (риторика, математика и т. д.,
словно эпохи Возрождения с ее прорывом к новым областям знания не
существовало) - его не очень интересовали. Исключение он сделал лишь для
истории. "Историческое чтение, - признавался он впоследствии, - особенно же
мемуары из нашей истории последнего времени, начиная с Франциска I, в
которые я углублялся по собственной склонности, пробудили во мне охоту также
написать воспоминания о том, что увижу я сам; и меня поддерживало желание и
надежда, что я стану чем-то в жизни и узнаю возможно лучше события своего
времени". Этот интерес к истории - и не древней, а в общем-то, совсем
недавней - у амбициозного юноши вполне понятен. История понималась им как
наука политическая и была призвана помочь лучше разобраться в окружающем.
Поразительно другое признание Сен-Симона: в молодости его оставляла
равнодушным изящная словесность. Это может показаться странным, ведь
Сен-Симон справедливо считается одним из великих писателей своей родины.
Впрочем, писателем он был своеобразным и за красотами стиля не гонялся. (Он
как бы предвосхитил известное пушкинское наблюдение, сделанное, между
прочим, как раз в связи с особенностями французской философской прозы:
"Точность и краткость - вот первые достоинства прозы. Она требует мыслей и
мыслей - без них блестящие выражения ни к чему не служат".[4]) Но и это
равнодушие к "беллетристике" понятно. Будущий писатель, конечно, прочитал
весь необходимый минимум классики, отечественной и зарубежной, и это чтение
в его сознании все-таки отложилось. Его просто не интересовали ни
писательские репутации, ни споры из-за литературных правил и догм. В книгах
он искал прежде всего факты и мысли, а это он находил в писаниях историков.
К тому же писатели-историки (собственно историки, а также, естественно,
мемуаристы) нередко владели и стилем, и мастерством портретной
характеристики, и умением емко, точно и кратко сформулировать свою мысль,
рассказать о событии. Тут вряд ли стоит называть имена: ведь Сен-Симон в
своем монументальнейшем сочинении ссылается далеко не на все книги, которые
читал. Однако известно, что в его парижском особняке на улице Святого
Доминика хранилась обширная библиотека и это была библиотека рабочая - не
библиофила, а ученого. Видимо, исторические сочинения здесь пре- обладали. И
у авторов всех этих книг, что теснились на его полках, Сен-Симон прилежно
учился, быть может сам того не сознавая и всецело полагаясь на свои
врожденные способности.
А вот ими он, бесспорно, был наделен щедро. Сен-Симон полагал, что в не
меньшей мере он был наделен талантами политика и царедворца. И здесь он
ошибался: почти вся его сознательная жизнь - это цепи неудач, ошибок и
фрустраций. Он не сделал ни государственной, ни придворной карьеры. Он не
сумел (а, видимо, хотел) понравиться королю-солнцу, занять при нем
подобающее положение, выступить со смелыми проектами государственного
переустройства (хотя такие проекты составлял в тиши своего кабинета,