"О.И.Сенковский. Антар (Восточная повесть) " - читать интересную книгу автора

голос, он нечаянно приподнял голову, и взор его столкнулся с блеском
новооткрывшегося зрелища, которое потрясло его душу соединённым ударом
удивления и восторга. На пышном престоле, сияющем золотом и алмазами, сидела
та же бедуинка в синем покрывале, о которой он рассказывал.
- Да проклянет меня отец! - вскричал он быстро, срываясь с софы. -
Аллах, Аллах!.. Это чародейство!..
- Успокойтесь, сын Рабиев, - сказала она умильным голосом. - Узнайте в
нелицезримой царице Тедмора ту простую дочь пустыни, которая назначила вам
свидание на берегу потока, которая охраняла вас в опасностях и невидимо
исполняла ваши мысли. Я та газель, которая после поражения вами злобного
джинна хотела изъявить вам свою признательность, ласкаясь у ног ваших.
Будьте не гостем, а хозяином в нашем доме. Здесь давно ожидала вас сладость
любви, которую пожелали вы узнать так поздно, уже после всех других
сладостей.
Она встала, подошла к нему и, взяв его за руку, посадила возле себя на
престоле. Он всё ещё не верил своему счастию, когда занавес снова сомкнулся
и отделил их от свидетелей.
Прошло несколько лет. Антар и Гюль-назар сидели у окна, выходящего в
сад, пользуясь свежестию прекрасного вечера. Он держал её в своих объятиях.
Огненные его взоры, вонзясь в розовые щёки и роскошную грудь пери, жадно
пили из них вид очаровательных прелестей, подобно тому как светлая радуга
пьёт воду в луже, образованной дождём на краю нагой пустыни. Дрожащие от
страсти уста напечатлевали на них пламенные поцелуи, коих жар проникал до
самого сердца счастливой супруги. Вдруг Антар судорожно прижал её к своей
груди.
- Друг мой!.. - вскричал он. - Теперь я подлинно уверен, что в жизни
человеческой нет ни одной сладости, которая могла бы сравниться с сладостью
любви, разделяемой обожаемым предметом. Она всё наше существование наполняет
неизъяснимою кротостью, истинно весенним веселием, не оставляя в теле ни
малейшего уголка для злобы, ни для печали. Кровь в жилах становится сладка,
как сок сахарной трости, и мечта принимает виды красивее, пленительнее,
разнообразнее белого тумана, являющего в степи в жаркое утро обманчивую
картину озёр, деревьев, замков и городов с куполами и минаретами. Душа,
пылающая любовию, находится в своём цвете и дышит багровым, благовонным
счастием розы, распускающейся под лучами восходящего солнца. Но я знаю, чем
оканчиваются наши сладости, и ты сама предварила меня о неминуемых
следствиях той, которую так сильно теперь ощущаю. Я боюсь яда, остающегося
на дне сердца после её испарения; боюсь новых душевных страданий хуже, чем
голодной смерти, и умоляю тебя потушить мою жизнь последнею каплею этой
сладости, коль скоро приметишь во мне, что уже горечь начинает в ней
пробиваться. Поклянись мне, что исполнишь моё желание.
...Пери бросилась к нему на шею, страстно слепила уста свои с его
устами и, после долгого, долгого и выразительного молчания, отрывая их с
болью, дрожащим голосом, подавляемым слезами, произнесла:
- Клянусь!..
Ещё минули годы. Антар лежит на мягкой и благовонной постели возле
прелестной пери и держит её руку в своих руках; но он, кажется, скучает.
Уста его молчат; глаза, руки молчат тоже; мысль его блуждает в пустыне.
Верная пери смотрит на него с состраданием, прискорбием, любовию; тёплые
лучи её взоров уже не разогревают души Антара. Она роняет две крупные слезы