"Г.Сенкевич. Нет пророка в своем отечестве" - читать интересную книгу автора

благовоспитанный человек, Вильк в своих письмах к приятелю метал громы и
"молнии по этому поводу.
"До сих пор не привезли ни одной польской книжки, - писал он. - Читают
французские романы, в которых смысла ни на грош, детективные истории и
всякую дребедень. От такого чтения один только вред. Как я был наивен,
призывая их на помощь. Мои книги читаю только я да две-три чиновничьи дочки,
которые за неимением лучшего влюблены в меня и потому зевают над моими
книгами..."
Итак, забот у Вилька с каждым днем прибавлялось. В его суровую,
трудовую жизнь радость вносили только уроки у Хлодно. Люци успевала просто
на диво: она училась с таким рвением, что на лице у нее часто выступал
лихорадочный румянец.
- Люци, Люци! - предостерегала мать. - Ты слишком горячо берешься за
дело.
И в этих словах была глубокая правда.
Об истинных отношениях между молодыми людьми догадывался только один
Владзь Гошинский. И для него тоже, как сознавался он впоследствии, дело было
не только в Люци, но и в оскорбленном самолюбии. Также и он в памятной книге
загибал для Вилька лист "жажды крови", по выражению поэта, а по-нашему, если
и не крови, то по крайней мере должной сатисфакции. Он только считал, что
позволить в отношении Вилька какие-либо недипломатические поступки было бы
слишком опасно. Самое имя соперника вызывало в нем невыразимое отвращение.
Не лишенный известных филологических наклонностей, Стрончек сказал ему
однажды:
- А знаешь, Владзь, что означает имя Вильк Гарбовецкий?
- Что?
- Вильк - значит волк, а Гарбовецкий - это от слова "гарбовать"*.
Должно быть, предки его дубили шкуры.
______________
* Дубить шкуру (польск.).

- Ты все дурачишься, Стрончек! - ответил Владзь.
Понял ли он выражение "дубить шкуры" в каком-то другом смысле, а не
так, как хотел Стрончек, сказать трудно.
От недипломатических шагов Гошинский тогда еще воздерживался, но
дипломатические предпринимал. "Всякий человек должен быть дипломатом. А что
до меня, то у меня это в крови", - говорил он.
И свои опасения он решил выложить господину Хлодно, а тот внес
интерпелляцию своей супруге.
- Почему ты не велишь мадемуазель Жильбер присутствовать на этих
уроках? - спросил он.
- Ах, как недальновидны эти мужчины... Мадемуазель Жильбер?.. Благодарю
покорно... Чтобы в моем доме еще начались какие-нибудь романы! Ты, конечно,
не понимаешь этого, потому что вообще мало что понимаешь.
- Ma chere, ты уже начинаешь...
- О, учительницы! Конечно, ты не понимаешь, как они романтичны... Роман
под моим кровом... О нет, нет!
- А пусть бы они с Вильком и поженились?..
- Мне бы это ничуть не помешало, но люди этого круга считают своим
долгом до женитьбы испытывать друг к другу любовь, - что за дурной пример