"Г.Сенкевич. Из дневника познанского учителя" - читать интересную книгу автора

Генрик Сенкевич

Из дневника познанского учителя


---------------------------------------------------------------------
Книга: Г.Сенкевич. Повести и рассказы
Перевод с польского под ред. В.Ратнер
Государственное издательство художественной литературы, Москва, 1957
OCR & SpellCheck: Zmiy ([email protected]), 2 декабря 2001
---------------------------------------------------------------------


Огонь лампы, хотя он был убавлен, все же будил меня. И не раз в два или
в три часа ночи я видел Михася за работой. Его маленькая, хрупкая фигурка в
одном белье склонялась над книжкой, и в ночной тишине сонный, усталый голос
механически повторял греческие и латинские спряжения с той монотонностью, с
какой в костеле повторяют слова молитв. Когда я приказывал ему ложиться,
мальчик отвечал: "Я еще не все выучил, пан Вавжинкевич". Между тем заданные
уроки я готовил с ним вместе с четырех до восьми и с девяти до двенадцати -
и никогда не ложился спать, не убедившись, что он все знает. Но "всего"
задавали слишком много. Кончая последний урок, мальчик забывал первый, а
спряжения - греческие, латинские и немецкие, - смешиваясь с названиями
различных уездов, вносили в его бедную голову такую путаницу, что он не мог
уснуть. Тогда он вставал с постели, зажигал лампу и снова садился за стол.
Когда я бранил его, он плакал и выпрашивал у меня разрешение еще немного
позаниматься. Со временем я так привык к его ночным бдениям, свету лампы и
бормотанию повторяемых спряжений, что без них уже сам не мог уснуть.
Вероятно, не следовало позволять ребенку переутомляться, но что же было
делать? Должен же он был ежедневно хоть как-нибудь выучить уроки, иначе его
бы исключили из школы, а одному богу известно, какой бы это был удар для
пани Марии. После смерти мужа она осталась с двумя сиротами и все надежды
возлагала на Михася. Положение было безвыходное. Мальчик должен был хорошо
учиться, в то же время я видел, что чрезмерное умственное напряжение
подрывает его здоровье и угрожает жизни. Нужно было хотя бы укреплять его
физически, заставлять заниматься гимнастикой, много ходить или ездить
верхом, но на это не хватало времени. Ребенок столько работал, каждый день
ему приходилось столько учить наизусть, столько писать, что я с чистой
совестью говорю: не хватало времени. Латынь, греческий и... немецкий
отнимали не одну минуту, необходимую мальчику для здоровья, веселья и жизни;
по утрам, укладывая ему книжки в ранец, я видел, как его худенькие плечики
сгибались под тяжестью этих византийских томов, и сердце у меня сжималось от
боли. Несколько раз я просил быть снисходительнее к нему и не требовать так
много, но немцы-учителя отвечали, что я балую и порчу ребенка, что Михась,
очевидно, недостаточно занимается, что у него польский акцент и что он
плачет по малейшему поводу. У меня больная грудь, я одинок и раздражителен,
и потому эти упреки отравили мне тоже не одну минуту. Я-то лучше их знал,
достаточно ли занимается Михась. У него были средние способности, но он
проявлял столько упорства и, при всей своей хрупкости, обладал такой силой
характера, какой мне никогда не случалось встречать в других детях. Бедный