"Генрик Сенкевич. Ганя (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Мирза вдруг прервал свой рассказ и умолк.
- Ганя спит? - спросил он меня шепотом.
- Нет, я не сплю, - сонным голосом ответила девочка.
- <Как же мне не плакать, - говорит ей султан Гарун, - продолжал
Мирза, - если у меня одна только дочь, и я должен отдать ее Диву>. - <Не
плачь, султан, - молвила Ляля. - Садись на крылатого коня и поезжай в
пещеру Борах. Злые тучи будут гнаться за тобой в пути, но ты брось в них
вот эти зернышки мака - и тучи тотчас уснут...>
И Мирза рассказывал дальше, но вскоре снова замолк и взглянул на
Ганю. Теперь девочка действительно спала. Она очень устала, изболелась
душой и наконец крепко уснула. Мы с Селимом не смели шевельнуться, чтобы
ее не разбудить. Ганя дышала ровно и спокойно, лишь изредка горестно
вздыхая. Селим сидел, подперев голову рукой в глубокой задумчивости, а я
поднял глаза к небу, и казалось мне - на ангельских крыльях уношусь в
небесные просторы. Невыразимо сладостное чувство переполняло все мое
существо, оттого что это маленькое дорогое создание так доверчиво и
спокойно уснуло на моей груди. Какой-то трепет охватил меня, что-то новое
родилось во мне, и словно хоры неземных голосов неведомого блаженства
запели в моей душе. Ах, как я любил Ганю! Я еще любил ее любовью брата и
опекуна, но беспредельно, безмерно.
Тихо прильнув губами к косе Гани, я поцеловал ее. В этом не было
ничего земного, и поцелуй мой, как и сам я, был еще невинен.
Вдруг Мирза вздрогнул и очнулся от задумчивости.
- Какой ты счастливец, Генрик! - прошептал он.
- Да, Селим.
Однако мы не могли тут вечно оставаться.
- Не надо ее будить, а давай так перенесем ее в комнату, - предложил
Мирза.
- Ты только отвори дверь, - ответил я решительно, - а я сам ее
отнесу.
Я бережно приподнял головку спящей девочки, покоившуюся на моем
плече, и опустил ее на диван. Потом осторожно взял Ганю на руки. Был я еще
совсем молод, но, как все у нас в роду, необыкновенно силен, а девочка
была маленького роста и очень хрупка, так что я нес ее, как перышко. Мирза
отворил дверь в следующую, освещенную комнату, и таким образом мы
добрались до зеленого кабинета, который я предназначил Гане под жилье.
Кроватка ее уже была постлана, в камине трещал жаркий огонь, а у камина
сидела, мешая уголья, старуха Венгровская. Увидев меня с такой ношей, она
воскликнула:
- Господь с вами, паничек! Да вы надорветесь с этой девушкой. Будто
нельзя было ее разбудить, чтобы она сама пришла?
- Тише, Венгрося! - вскричал я гневно. - Паненка - говорю вам, не
девушка, а паненка, вы слышите, Венгрося? Паненка устала. Пожалуйста, не
будите ее. Разденьте и тихонько уложите в постель. Помните, Венгрося, что
она сирота и тоскует по деду и что только добротой ее можно утешить.
- Ох, сирота, бедняжка, верно, что сирота, - тотчас разжалобилась
милейшая Венгровская.
Мирза за это расцеловал бабусю, и мы отправились пить чай.
За чаем Мирза дурачился, забыв обо всем, но я не вторил ему,
во-первых, потому, что мне взгрустнулось, а во-вторых, я полагал, что