"Генрик Сенкевич. Крестоносцы. (Роман, том 2)" - читать интересную книгу автораюродивой, которую пытались выдать ему за Данусю.
- Это не моя дочь! - проговорил он с тревогой в голосе. - Не твоя дочь? - воскликнул Данфельд. - Клянусь святым Либерием из Падерборна*, либо мы не твою дочь отбили у разбойников, либо ее колдун обернул, ибо другой у нас в Щитно нет. _______________ * П а д е р б о н - город в Вестфалии, в соборе которого (ХI - ХIII вв.) хранились мощи святого Либерия. Старый Зигфрид, Ротгер и Готфрид в восторге от хитрости Данфельда обменялись быстрыми взглядами; но ни один из них не успел слова вымолвить, как Юранд крикнул страшным голосом: - Здесь она! Здесь, в Щитно! Я слышал, как она пела, я слышал голос моего дитяти! Данфельд обернулся к собравшимся и сказал спокойно и раздельно: - Я беру в свидетели всех присутствующих, особенно тебя, Зигфрид из Янсборка, и вас, благочестивые братья Ротгер и Готфрид, что, выполняя данное мною слово и данный мною обет, я отдаю Юранду из Спыхова эту девку, о которой разбойники, разбитые нами, говорили, будто она его дочь. Если же это не она, то не наша в том вина, но воля господа бога нашего, который пожелал предать так Юранда в наши руки. Зигфрид и оба младших брата склонили головы в знак того, что слышат его и в случае надобности будут перед всеми свидетельствовать. Затем они снова обменялись быстрыми взглядами, ибо это превзошло все их ожидания: схватить Юранда, не отдать ему дочери, а с виду как будто сдержать Но Юранд бросился на колени и стал заклинать Данфельда всеми святынями Мальборка и прахом его отцов отдать ему дочь, не поступать так, как поступают лжецы и предатели, нарушающие клятвы и обеты. В голосе его звучало такое неподдельное отчаяние, что кое-кто догадался о коварстве, а другим пришло даже в голову, не оборотил ли и впрямь девушку какой-нибудь чародей. - Бог видит твое вероломство! - взывал Юранд. - Заклинаю тебя ранами спасителя, смертным твоим часом, отдай мне мое дитя! И, поднявшись с колен, он пошел, согнувшись, к Данфельду, словно желал обнять его колени, и глаза его светились безумием, а голос прерывался то от муки и страха, то от отчаяния, то от угрозы. Когда Данфельд услышал обвинения в предательстве и обмане, он фыркнул, побагровел от гнева, и, желая вконец растоптать врага, шагнул вперед, и, нагнувшись к несчастному отцу, прошипел ему на ухо: - А коли я и отдам ее тебе, так с моим ублюдком... В то же мгновение Юранд взревел, как бык, и, схватив обеими руками Данфельда, поднял его вверх. В зале раздался пронзительный крик: <Пощади!!> - и тело комтура с такой страшной силой грянулось о каменный пол, что мозг из разбитого черепа обрызгал стоявших поблизости Зигфрида и Ротгера. Юранд отскочил к боковой стене, у которой стояло оружие, и, схватив огромный двуручный меч, ринулся как ураган на окаменевших от ужаса немцев. Это были люди, привычные к битвам, резне и крови, но такой страх объял их души, что, даже опомнившись, они все же шарахнулись и бросились |
|
|