"Клод Сеньоль. Матагот " - читать интересную книгу автора

реалиями деревни, было для него просто игрой. В моих глазах он выглядел хуже
паука.
Я поспешно опустил глаза в поисках камня или палки, чтобы оттолкнуть
его, как сделал бы при встрече с ядовитым гадом, дабы не подцепить от него
заразы.
Угадав мои намерения, Кордасье быстро отпрянул назад и выпустил меня.
Затем шагнул внутрь дома и принялся жестикулировать перед своими
безмолвными жильцами. Мне показалось, что он произносит, а вернее, распевает
какие-то пронзительные свистящие слова, смысл которых ускользнул от меня.
Однако пауки покинули свои паутины и исчезли в исполосованных трещинами
стенах.
Несмотря на быструю смену эмоций, бывших как бы предупреждением, я
оказался слишком потрясенным, чтобы обратить в свою пользу свидетельство
столь явного могущества.
И когда Кордасье вышел и с яростью и ироническим вызовом посмотрел на
меня, я понял: он ожидал, что я изменю свое мнение и откажусь жить в Ардьер.
Кордасье был уверен, что преподал мне урок и развлекся на мой счет.
Но он ошибался.
Его комедия показалась мне настолько смешной, как, впрочем, и
собственная реакция на совершенно нормальное зрелище в необитаемом доме, что
я тут же, даже не моргнув, спросил о стоимости аренды на год начиная с этого
дня.
Глаза Кордасье едва сумели скрыть удивление и тут же загорелись жадными
огоньками, которые, как я полагал, доведут цену до кипения. Я ожидал
услышать цифру непомерную для меня.
Но нет, Кордасье, вдруг обратившись в добрячка, хотел всего несколько
сотен франков ("Из принципа", - уточнил он). Но категорически потребовал: я
не должен заводить собаки, ни доброй, ни злой, ни на привязи, ни на свободе.
- К тому же, - добавил он, - ни одна собака и не останется в Ардьер.
Убежит или сдохнет.
Цена была смехотворной, а требование Кордасье выглядело придиркой - мне
следовало насторожиться.
Мы ударили по рукам, и он не смог удержаться от щедрых обещаний,
неизбежно прорывающихся, когда человек опьянен удачной сделкой. Иными
словами, Кордасье обещал выполнить за свой счет кое-какой ремонт.
Разве я мог предвидеть, что он сдавал мне в аренду нечто другое и что я
стану орудием ужасной мести, столь же скрытной, сколь и утонченной!
Вернувшись в деревню, но не войдя в нее, Кордасье внезапно расстался со
мной, хитро подмигнув, как бы скрепляя наше сообщничество, о котором я даже
не подозревал. Он двинулся напрямик через пустошь, два-три раза обернулся и
сердечно помахал мне рукой.
Из-за резких рывков в разные стороны Кордасье еще больше походил на
переодетую человеком лягушку.
Позже я припомнил народную присказку, которая мудро предостерегает
наивного и излишне доверчивого человека от слишком поспешной сделки, тем
более подозрительной, чем ниже цена, - зловредность проявляется быстрее,
если она отдается почти задаром. Разве не говорится, что услуга из рук
дьявола действеннее всего, когда оплачивается лишь одним грошом! Увы, не
всегда известно, что от нее можно отказаться за полцены, а значит - никогда.