"Клод Сеньоль. Матагот " - читать интересную книгу автора

Пока я читал, кюре опустил веки с понимающим, я бы сказал,
издевательским видом, что привело меня в невероятное смущение. Потом в его
расширенных экзальтированных зрачках сверкнул огонек восхищения. А может
быть, то был просто след безумия?
- Здесь мы можем говорить спокойно, здесь я сильнее их, - непримиримым
тоном заявил он. - И если я повесил на виду это изречение, наверняка
показавшееся вам вызывающим, то лишь в каче стве уступки... Я сформулировал
самое горячее желание покойников, чтобы заручиться их поддержкой. Но я слежу
за ними, даже повернувшись к ним спиной. Я догадываюсь, когда они собираются
вернуться к живым, чтобы мучить или вредить... Серый прах! Некоторые
покойники не так уж просты, а последний, этот Кордасье, посланник дьявола,
может еще долго досаждать мне. Поверьте, там его характер не исправится,
нет, нет!..
- Но, - рискнул я перебить священника с напускной иронией, - как вы
сможете помешать им перебраться через ограду или решетку кладбища, как вы
заметите их, ведь, по поверью, они становятся невидимками?
Божий Хищник зло расхохотался.
- И вы в это верите!.. Нет, они сильнее. Они возвращаются иначе, в
видимой форме - бродягой, арендатором, чужаком, как вы, или чаще животным...
И скажите, кто догадается, что бродяга, арендатор, чужак или пес является
мертвецом, вернувшимся, чтобы творить пакости, а?
Сумасшествие кюре на мгновение приоткрылось мне.
- Но у меня есть "лопата", и все там знают о ней, в том числе и
Кордасье, знавший все и при жизни... Да, месье, у меня есть то, что надо.
Он сделал вид, что обеими руками хватается за невидимый черенок, поднял
руки высоко над головой, потом с силой обрушил на землю, цедя сквозь зубы:
- У меня есть лопата... и я знаю, где рубить...
С этими словами кюре покинул меня. Я видел, как он вошел в сад своего
крохотного домика, соединенного с деревенской церковью узким коридорчиком,
словно новорожденный на пуповине.


XII

Возвращаясь ночью в Ардьер, я ощущал на себе взгляды искаженного хищной
гримасой лица кюре-при-лопате. Лицо его раздваивалось, множилось и
становилось тем отвратительней, чем больше я искал в нем тихой доброты
служения Богу. В этой отмеченной злом деревне все вершилось с излишним
усердием.
Последняя фраза священника, тюремщика и палача осужденных на вечное
проклятие душ, скользкой гадюкой просочилась в мои мысли и угнездилась в
них, оставив неприятный осадок в душе.
По его словам, это была та самая Лопата. Неужели чудотворная лопата из
монастыря Суверен или безотказная огненная лопата, украденная им из Адского
сада? Впрочем, почему бы не послужить могуществу Бога оружием из арсенала
дьявола!
Он сказал "лопата". Но какая?
Быть может, это было просто-напросто древнее деревенское колдовство,
которому он обучился, наделив злыми чарами простой повседневный инструмент,
проделав над ним магические примитивные обряды, забавные, похожие на угасший