"Роман Сенчин. Лед под ногами " - читать интересную книгу автора

зубная щетка, а на кухне - походная алюминиевая миска. Он привык к хозяину
этой квартиры, шестнадцатилетнему пареньку, фанату сибирского рока, у
которого даже погоняло было Сиба, так мечтал съездить в Сибирь. И Дениса он
поселил, кажется, затем, чтобы в любое время дня и ночи слушать рассказы о
героических концертах
"Гражданской Обороны" в общагах НГУ, о Янке Дягилевой, панковской
коммуне в красноярском Академгородке, радикалах из Иркутска, крейзерах с
Кузбасса...
Они зажили почти как родственники, размеренно, упорядоченно, без шумных
пьянок и многосуточной тусни. Днем читали, смотрели телевизор, Денис учил
Сибу играть на гитаре, а ближе к вечеру ехали в один из клубов. Ночью или
утром (как получится) возвращались.
Частенько вместе зарабатывали сотню-другую в подземном переходе на
Новом Арбате. Денис играл и пел, а Сиба протягивал прохожим обувную
коробку, просил подать... Да, было нормально. Но в то утро нагрянули из
отпуска родители Сибы.
Вообще-то рано или поздно они должны были появиться, но думать об этом
не хотелось - грела мечта, что возьмут и исчезнут... Конечно, родители
ужаснулись, увидев в своей уютной квартире чужого, тем более в рваных
джинсах, в майке "Sex Pistols", с выбритыми висками и зеленоватыми прядями
на макушке. Отец Сибы, мощный, почти квадратный мужчина пролетарского вида,
молча взял Дениса за шею и вывел на лестничную площадку. Захлопнул дверь.
Кажется, самые страшные минуты Денис испытал на этой площадке.
Понимал, что вполне - даже наверняка - может больше не увидеть своего
рюкзака, где лежали паспорт, записная книжка с необходимыми адресами, деньги
в потайном кармане, а главное - лишиться бесценного
"Джипсона"...
Он топтался на коврике у порога и вслушивался в бурю за дверью.
- Мы зачем тебя оставили?! Ты ведь готовиться обещал! Тебе в институт
надо! - кричали по очереди мать и отец Сибы. - Ведь армия, армия осенью! Что
же ты делаешь?! Ты таким стать хочешь?! Оттуда ведь нет пути! Нет, понимаешь
ты?! Они дохнут каждый день, как собаки! Там все - проEпасть! Пропасть,
Кирилл!.. Ну-ка руки показывай! Показывай руки сейчас же!
Пауза. Тишина. Сиба, наверно, показывал руки без следов от уколов. И
потому родители стали ругаться мягче, а у Дениса появилась надежда.
Он даже отошел от двери, присел на ступеньку. Хотел закурить, но
сигареты тоже остались в квартире... Думать о том, где проведет следующую
ночь, не было сил. Два года жизни здесь он в основном только об этом и
думал. Устал...
Сиба все-таки вынес вещи. За его спиной, как конвоиры, торчали
родители.
- Спасибо, - сказал Денис и стал спускаться на улицу.
- Счастливо. Держись.
Он приехал сюда в июле девяносто шестого, заряженный злостью. Перед тем
как купить билет на поезд, несколько дней смотрел по телевизору бесконечные
концерты "Голосуй или проиграешь". Выступали его любимые группы, на песнях
которых вырос, лет с тринадцати ловил о них любые сведения, собирал записи,
выстригал из "Ровесника" и "Студенческого меридиана" фотографии и вешал на
стены. И вроде бы, видя их теперь сутками на экране, он должен был бы
радоваться - можно смотреть и слушать сколько угодно, - но вместо этого