"Ю.Семенов. Гибель Столыпина (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

предупредил квартиру Богрова об инциденте в театре. "Кто говорил,
уведомьте меня об этом". На это последовал ответ: "Передаю телефон". Я
спросил, кто у аппарата. На это последовал ответ: "Курлов". Я повторил
свою просьбу. Но вместо ответа телефон был передан другому лицу. Было
сказано: "У телефона ротмистр Козловский". Я в третий раз передал ему
просьбу выяснить говорившего и получил ответ: "Это говорил я". На вопрос,
кто говорил перед ним, ответили: "Курлов".
Я попросил подтвердить, что с квартирой Богрова говорил он, ротмистр
Козловский, и, получив такой ответ, сказал, что более ничего не имею
передать.
Об этом я сообщил полковнику Кулябко, а затем по его приказанию подал о
сем рапорт Спиридовичу.
Ротмистр Самохвалов".
"Ничего, все образуется, главное - спокойствие!"


5


Утром встретились у Курлова.
Спиридович был хмур, под глазами залегли тени:
- Дедюлин даже говорить не хочет... Яростен...
- Есть отчего, - согласился Курлов. - Я тоже не в восторге ото всего
происшедшего: и Богров жив, и Столыпин в постели шутит; лейб-медик Боткин
полагает, что через неделю встанет; температура почти нормальная -
тридцать семь и три; после бритья язык посмотрел в зеркальце, посетовал:
"Это во мне губернаторский обед... Судя по всему, я и на этот раз вылез"...
- Не просто вылез, - согласился Спиридович. - Вознесся. Народный герой,
симпатии публики на его стороне, сострадание к подвижнику; легенды:
раненый, а государя перекрестил... Поди свали его теперь...
- Словом, наши дни сочтены, - усмехулся Курлов, - конспираторы
дерьмовые, ничего не можем толком довести до конца. Нет, без варягов
полетим в тартарары, надо звать европейцев в ноги кланяться: "Володейте
нами и правьте, сами мы дуборылы и тюри, ни черта не можем, кроме как
языками чесать!"
- Сестра милосердия в госпитале - я имею в виду ночную - мой агент, -
скрипуче сказал Кулябко. - Завтра Петр Аркадьевич впадет в забытье...
- Одна минуточка, Николай Николаевич, одна минуточка, - снисходительно
заметил Курлов, давая тоном своим понять, что виновник всего случившегося
очевиден. - Впадет в беспамятство, выйдет из оного - это не разговор. Я
вопрос ставлю проще:
помрет или нет? И вы перед собой не юлите! Не надо юлить перед собою,
Николай Николаевич...
- Он помрет, - ответил Кулябко, - а вот как быть с Богровым?
- Значит, и здесь недоработали?
- Так уж резко не надо б, - вступился за родственника Спиридович.
- Лучше я здесь, наедине, сейчас - резко, чем другие - публично,
дорогой Александр Иванович! А играть нужно опять-таки версию нашей
российской доверчивости и доброты... Мол, Богров зарекомендовал себя как
великолепный агент, выдачи его были результативны; революционеров, которых