"Ю.Семенов. Гибель Столыпина (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автораполиция не приглядывалась, а пунцовый румянец на выпирающих скулах
объясним - при такой-то внешности - разгулом, шальной бессонницей, кутежами. - В приюте никого, кроме меня, - сказал Корчак, пожимая длинную, сухую ладонь Франека. - Чувствуйте себя в безопасности, я понимаю ваше положение, пан... - Домский. Он провел Франека по коридорам, крашенным легкой зеленой краской; глаз отдыхал, закрой веки, услышишь шум березовой рощи, остановился возле двери на втором этаже особняка, осторожно открыл ее, пригласил кивком головы Франека следовать за собою; тот привалился к косяку, силясь сдержать сердцебиение; почувствовал удушье, испугался, что вот-вот забьет кашель. Корчак достал из колыбели маленький белый конверт, поднял, коснулся губами выпуклого лобика младенца, протянул Франеку: - Держите красавца... Ваша копия. Франек подошел к Корчаку, принял на руки сына, заглянул в его смуглое истощенное лицо, тихо сказал: - Пан доктор, у меня чахотка... Я могу поцеловать сына? Тот резко взял мальчика, словно бы защищая его от отца, сокрушенно покачал головою: - Ну, как же вы так, право?! Пожалуйста, выйдите отсюда, пан Домский... - Мне так хочется полюбоваться маленьким... - Я понимаю, но погодите же, я опрошу вас, послушаю стетоскопом, а потом, если найду возможным, сделаю вам марлевую повязку... Смотрите, какой красавец у вас родился, какой прекрасный человечина, разве можно Корчак отвел Франека к себе, заставил снять рубашку, долго слушал его, сокрушенно качал головой, вздыхал. - В общем-то все в порядке, - бодрым голосом солгал он. - Вас кто постоянно наблюдает? Франек усмехнулся: - Охранка. Корчак вдруг ожесточился: - Для того чтобы бороться с охранниками, надо быть мало-мальски здоровым человеком! А у вас не легкие, а кузнечный горн! Вам надо уехать в горы, на два-три месяца! И лишь потом рисковать спускаться к нам, в долину! Нельзя же так, право! Я могу позволить вам лишь издали любоваться сыном... Давайтетка примерим марлевую повязку... Трудно дышать? Говорите честно? - Трудно... - Я вам дам чесноку и лука, - сказал Корчак, - как каждый еврей, я держу в достатке и здесь, и дома... Переносите чеснок? - С трудом. - Придется перенесть... Я нарежу вам мелко, перенесете... И тогда я позволю вам побыть в одной комнате с Адамеком... Чеснок и лук убивают заразу... Франек сидел на стуле, в пяти шагах от Адамека, который спал недвижно, маленький, туго запеленутыи конвертик; ротик квадратом, лишен материнской груди, поэтому, верно, такой обиженный... Материнство... Какая огромная тайна сокрыта в этом понятии... Мать - символ святой доброты и одновременно - прародитель общества ужаса, где нет |
|
|