"Ю.Семенов. Гибель Столыпина (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

полиция не приглядывалась, а пунцовый румянец на выпирающих скулах
объясним - при такой-то внешности - разгулом, шальной бессонницей,
кутежами.
- В приюте никого, кроме меня, - сказал Корчак, пожимая длинную, сухую
ладонь Франека. - Чувствуйте себя в безопасности, я понимаю ваше
положение, пан...
- Домский.
Он провел Франека по коридорам, крашенным легкой зеленой краской; глаз
отдыхал, закрой веки, услышишь шум березовой рощи, остановился возле двери
на втором этаже особняка, осторожно открыл ее, пригласил кивком головы
Франека следовать за собою; тот привалился к косяку, силясь сдержать
сердцебиение; почувствовал удушье, испугался, что вот-вот забьет кашель.
Корчак достал из колыбели маленький белый конверт, поднял, коснулся
губами выпуклого лобика младенца, протянул Франеку:
- Держите красавца... Ваша копия.
Франек подошел к Корчаку, принял на руки сына, заглянул в его смуглое
истощенное лицо, тихо сказал:
- Пан доктор, у меня чахотка... Я могу поцеловать сына?
Тот резко взял мальчика, словно бы защищая его от отца, сокрушенно
покачал головою:
- Ну, как же вы так, право?! Пожалуйста, выйдите отсюда, пан Домский...
- Мне так хочется полюбоваться маленьким...
- Я понимаю, но погодите же, я опрошу вас, послушаю стетоскопом, а
потом, если найду возможным, сделаю вам марлевую повязку... Смотрите,
какой красавец у вас родился, какой прекрасный человечина, разве можно
рисковать его здоровьем?
Корчак отвел Франека к себе, заставил снять рубашку, долго слушал его,
сокрушенно качал головой, вздыхал.
- В общем-то все в порядке, - бодрым голосом солгал он. - Вас кто
постоянно наблюдает? Франек усмехнулся:
- Охранка.
Корчак вдруг ожесточился:
- Для того чтобы бороться с охранниками, надо быть мало-мальски
здоровым человеком! А у вас не легкие, а кузнечный горн! Вам надо уехать в
горы, на два-три месяца! И лишь потом рисковать спускаться к нам, в
долину! Нельзя же так, право! Я могу позволить вам лишь издали любоваться
сыном... Давайтетка примерим марлевую повязку... Трудно дышать? Говорите
честно?
- Трудно...
- Я вам дам чесноку и лука, - сказал Корчак, - как каждый еврей, я
держу в достатке и здесь, и дома... Переносите чеснок?
- С трудом.
- Придется перенесть... Я нарежу вам мелко, перенесете... И тогда я
позволю вам побыть в одной комнате с Адамеком... Чеснок и лук убивают
заразу...
Франек сидел на стуле, в пяти шагах от Адамека, который спал недвижно,
маленький, туго запеленутыи конвертик; ротик квадратом, лишен материнской
груди, поэтому, верно, такой обиженный...
Материнство... Какая огромная тайна сокрыта в этом понятии... Мать -
символ святой доброты и одновременно - прародитель общества ужаса, где нет