"Юлиан Семенов. Жаркое лето (Западный Берлин)" - читать интересную книгу автора

таинственно-сексуальная коммуна - социализм, то такой социализм,
во-первых, никому не нужен, а во-вторых, истинному социализму сильнее
всего и вредит. К нашему движению прилипает масса маоистов, троцкистов.
Это трудно и плохо для нас. Их провокационная ультралевая болтовня только
мешает социалистическим идеям. Положение во Франции доказало это со всей
очевидностью. Все увидели, как опасен делу социализма Кони Бендит и иже с
ним. Он не просто маоист или троцкист. Он - провокатор...
Я бы для себя сейчас эти понятия не разделял. Эти понятия сейчас стали
однозначными.
И снова фоторепортеры, ТВ, журналисты и кинохроникеры кидаются в машины
и несутся следом за серыми полицейскими грузовиками к Свободному
университету. Там снова баррикады, снова студенты заняли ректорат, снова
по громадному парку, примыкающему к учебным зданиям, разбросаны
разноцветные листовки, призывающие студенчество продолжать борьбу за
реформу высшей школы, за свои права.
Чего требуют студенты? Они хотят, чтобы в университетском сенате,
наряду с профессурой и ассистентами, были представлены и студенты.
- Вы думаете, - говорит мне девушка, стоящая возле полицейского
кордона, - среди профессуры мало мракобесов? Вы думаете, наши учебные
программы составлены в соответствии с требованием сегодняшнего дня?
Посмотрите, что эти профессора предлагают нам изучать, когда речь заходит
об СССР. Мы изучаем ерунду и грязь, мы совсем не знаем правды о том, как
вы живете. Если мы войдем в университетский сенат, мы потребуем, чтобы нам
читали лекции прогрессивные профессора и чтобы они читали нам правду.
(Я вспомнил Президента Академии искусств Западного Берлина, выдающегося
композитора и педагога Бориса Блахера. Он говорил: "Знаете, а мне по душе
эти молодые парни, когда они бунтуют, требуя улучшения преподавания. Я
поддержал их, когда они тут, в консерватории, устроили свою забастовку. Их
бунт помог некоторым нашим консервативным педагогам по-новому взглянуть на
самих себя.
Естественно, когда иные юноши выдвигают за образец новой культуры опусы
г-на Мао, мне делается смешно и грустно, но это же единичные голоса
истериков, это несерьезно".)
Зимой полиция со студентами не разговаривала. Под улюлюканье озверевшей
толпы бюргеров студентов били. Сейчас студентов бить перестали, ибо они
доказали свое умение быть стойкими, когда речь идет о высших принципах.
Поэтому и полицейские, и туристы, и любопытствующие посторонние жадно
прислушиваются к тому, что сейчас говорят студенты. А те говорят молодому
полицейскому:
- Вы понимаете, что вы с нами делаете?
- Мы с вами ничего не делаем, - отвечает полицейский. - Мы вас
аккуратно выносим из ректората, который вы незаконно захватили.
- А почему мы захватили ректорат?
- Потому что вы хулиганы.
- Мы добиваемся, чтобы твой брат и твоя сестра имели возможность
учиться в этом университете наравне с детьми врачей, предпринимателей и
чиновников, - разве это хулиганство?
- Это, конечно, не хулиганство, - отвечает полицейский, - но зачем же
захватывать ректорат? Это непорядок.
С ним продолжают говорить, доказывая и переубеждая. Говорят и с теми,