"Юлиан Семенов. Горение (Фрагмент романа-хроники)" - читать интересную книгу автора

был абсолютен. Он моментально вспомнил вокзал, Азефа, садившегося в экипаж
этого же человека, неумело снявшего черное пенсне, и почувствовал, как
пальцы сделались ледяными и непослушными, словно у того мальчишки, что
продавал на морозе газеты.
Спустя неделю Дзержинский отправит в Варшаву, в редакцию <Червоного
Штандарта>, заметку без подписи:

<Фарс процесса над бывшими членами первой государственной Думы
закончился. О том, каков смысл этого фарса, я напишу позже. Сейчас
хочу лишь отметить, что в день оглашения приговора ни в кулуарах, ни
в канцеляриях не было видно ни одного адвоката из причастных к
процессу, публики тоже нет, одни корреспонденты.
На скамье подсудимых - единственный обвиняемый, арестованный
Окунев.
Секретарь торопливым однотонным голосом начинает чтение
обвинительного приговора.
Все обвиняемые присуждены на основании ст. 52 п. З ч. 1, ст. 129
и 53 уг. ул. к трехмесячному заключению в тюрьме. Ахтямов и Дьяченко
за недоказанностью обвинения оправданы.
Рамишвили постановлено не подвергать наказанию, - за зачетом
полутора лет, проведенных в предварительном заключении.
Опустела зала заседания. Лишь в коридоре раздавалось бряцание
оружием солдат, отводивших Окунева обратно в тюрьму>.


IV

А еще через несколько дней Дзержинский встретился с членом
подпольного бюро эсеров товарищем Петром*.
_______________
* Псевдоним Арона Каца, казненного в 1909 году.

Разговор был осторожным; обвинение в провокации, да еще такого
человека, как руководитель боевой организации и член ЦК Евно Азеф, дело
нешуточное. Поэтому, постоянно ощущая осторожную напряженность
собеседника, Дзержинский задал лишь один вопрос:
- Мне бы хотелось знать: давал ли ваш ЦК санкцию на встречу с одним
из руководителей охранки кому-либо из членов боевой организации партии?
- Товарищ Астроном, могу не запрашивать мое ЦК: мы не вступаем ни в
какие контакты с охранкой. У вас есть надежные сведения, что наш товарищ
поддерживает связи с палачами?
- Более всего я страшусь обвинить человека попусту, - ответил
Дзержинский. - Тем более когда речь идет о революционере. Поэтому
товарищам Чернову или Зензинову советовал бы передать все же мой вопрос.
Он не случаен.
- Может быть, все-таки назовете имя подозреваемого?
- Нет, - задумчиво ответил Дзержинский. - Полагаю это
преждевременным.
- Хорошо. Я передам ваш вопрос товарищам в ЦК. Но вы, видимо, знаете,
что последнее время появилось много толков о провокации в нашей боевой