"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу автора

улыбается. Просит:
- Что еще веселого скажет господин русский министр?
Ревет паровозный гудок, и только это спасает переводчика от мучений
при дословном переводе того, что выпалил Блюхер. Петров отворачивается,
чтобы не было видно его усмешки. Обнимает и целует Блюхера. Василий
Константинович вскакивает на подножку, и поезд начинает набирать скорость.
По перрону, пропущенный полицией, бежит человек с чемоданчиком. Он
вскакивает в предпоследний вагон, и чьи-то заботливые руки поддерживают
его на площадке. Фонарь высвечивает лицо. И видно, что это князь Юрий
Мордвинов, специальный агент Гиацинтова.



ВЛАДИВОСТОК. РЕДАКЦИЯ ВАНЮШИНА
_____________________________________________________________________

Всю ночь Ванюшин с Исаевым просидели у телеграфной ленты. Они пили
крепкий, заваренный Ванюшиным кофе и молча читали восторженные отклики со
всех концов земли на <бесподобную по мужеству операцию на Дальнем
Востоке>. Вечерние парижские газеты дали под огромными шапками свои
комментарии к событиям в России: <Величие победы - в стремительности
наступления!>, <Смерть или Кремль! - лозунг героев белой гвардии>,
<Реальные шансы на Кремль>. Лондонские газеты, более трезвые в оценках,
также очень пространно комментировали события в России, но перспектив пока
не намечали. Молчали только газеты двух великих держав: Японии и США.
Япония делала вид, что все происходящее за Владивостоком не представляет
никакого интереса для Токио и является сугубо внутренним делом русских.
Вашингтон получил шифровку из <Владиво-ньюс>, от майора Кларка,
руководителя разведцентра, с просьбой дать сдержанный комментарий только в
утренние газеты, ибо ситуация пока еще не совсем ясна, хотя успех
Меркуловых очевиден. Майор Кларк справедливо полагал, что вся эта операция
бело-японцев является не столько общесоюзническим делом по освобождению
России из-под большевистского ига, сколько средством Токио оказать нажим
на Читу и Москву, имея в виду дайренские переговоры. Хотя переговоры
велись при закрытых дверях, Кларку удалось узнать о некоторых пунктах
японских требований, которые, будь они приняты Москвой и Читой,
противоречили бы американским интересам на Дальнем Востоке и утвердили бы
здесь гегемоном Японию. Причем это было бы санкционировано как
большевиками, прими они дайренские условия, так и демократическим
меркуловским правительством, которое в конечном счете к идее вольного
города Владивостока относилось как к единственно возможному шансу остаться
у власти, признанной миром. Расчет японцев, таким образом, был весьма
перспективен. Они учитывали возможность российских парадоксов. То, что
невозможно нигде в мире, возможно в России: опыт последних пяти лет
доказывал это со всей очевидностью.
Молчание Вашингтона было огорчительным для Меркуловых. Поэтому
Ванюшин и просидел всю ночь в редакции, ожидая возможных новостей из-за
океана. Но Америка молчала, если не считать сухих, заметок, набранных
петитом в разделе хроники.
- Максим, - сказал Ванюшин, растирая своей большой, доброй пятерней