"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу автора

Вместо Смарагда, объявленного в программе, пойдет Изидра под управлением
жокея Рооша.
- Изидра ничего, - прилаживая бинокль, сказал Фривейский, - пожалуй,
я буду ставить на нее.
- Не советую.
- Отчего?
- Она стоит в первой четверти.
- Откуда такие сведения?
- Слишком резва. Молодость я ценю в женщинах, в лошадях мне ближе
опытность.
- Ах вы, повеса, - улыбнулся Фривейский, не отрываясь от бинокля. -
Но какие стати, послушайте! Нет, нет, я играю Изидру.
- Пари?
- Зря вы... Имейте в виду - выиграю.
- Может быть. И тем не менее. Я сегодня буду три раза играть на пари
и четыре раза на тотализаторе.
- Отчего такая странная цифра?
- В сумме получается семь, а семерка похожа на лебедя.
- Исаев, вы пишете стихи?
- Не вгоняйте меня в краску.
- Сколько ставите против меня?
- Десять долларов.
- Не сходите с ума. Пять - от силы. Мне жаль вас. На кого вы?
- Я сыграю на Савредону.
- Господа, - обратился Фривейский к двум генералам из генштаба,
сидевшим рядом, - прошу вас быть свидетелями того, как я отговаривал
Исаева от пари.
Фривейский отошел к окошкам тотализатора и поставил деньги на свою
лошадь. Исаев видел, как крепко были зажаты билеты в маленькой и потной
руке секретаря правительства. Не жарко, а у него все одно испаринка на
висках проступила. Это значит - волнуется Фривейский. А как же ему не
волноваться? Он не купец, у него доходы только от кабинетной работы.
Прозвучал колокол. Кони приняли старт. Ипподром сначала исподволь,
сдержанно, а потом все ровней и ровней начал шуметь - поддерживали
фаворитов: каждый своего. Лица некоторых зрителей застыли, другие враз
употели до серебряной испарины на лбу, третьи орут что есть мочи. Исаев аж
на стул вскочил, вопит, руками над головой машет; Фривейский, наоборот,
вдавился в свое кресло, сжался комочком.
Казалось, что лошади еле-еле бегут - так обманчиво видится с трибуны
все происходящее на гаревой дорожке. И то, что жокеи стегают по крупам
взмокших лошадей, и то, что коляски их раскачивает из стороны в сторону,
словно челноки на волне - так стремительна скорость, набранная, за три
первые четверти круга, и то, что они гортанно кричат на лошадей злыми
голосами, - все это кажется декоративным, как и средневековые наряды
наездников.
Первой пришла Изидра. Фривейский вытер лицо тугим платком
голландского полотна.
- Ну-с, - сказал он тонким голосом, - денежки просим на ладошку!
- Алчны вы.
- Ух, алчен! - хохотнул Фривейский. - Господа, извольте