"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу автора

проживший на Востоке всю жизнь, шепотом объяснял проводникам салон-вагона:
- Азиаты не лыком шиты. Они не только цветом кожи разнятся, у них и
мозг другой, и видят они не так, как европейцы. Поди догадайся, как они
все вокруг себя видят! Глаза у них с прищуром, необыкновенно хитрющие
глаза. Но и хитрость у них особая, на нашу не похожа. Мы в обход хитрим, с
дальним прицелом и с логикой в замысле, а дальневосточный азиат в лицо
тебе врет и улыбается - это и есть, по-ихнему, хитрость. Думаешь про него:
вот чудак, мне ж твоя хитрость сразу видна. Ан нет! Ему только этого и
надо. Это он так поначалу хитрил. На самом-то деле он подальше нашего
брата задумал, и убить для него - это помочь человеку переместить душу из
бренности в божественность, всего-навсего.



ДАЙРЕН. <ЯМОТО-ОТЕЛЬ>
_____________________________________________________________________

Это самый фешенебельный отель Дайрена. Кругом красное дерево, все
старомодно и учтиво. Делегацию встречает секретарь МИДа господин Шимада.
Он провожает членов делегации на отведенный им второй этаж и
договаривается с секретарем русской делегации, что переговоры будут
вестись здесь же, в сером зале, без прессы, форма - белые костюмы из-за
влажной жары, черные галстуки и штиблеты черного цвета.
- Дьяволы, - ворчит Блюхер, - не иначе, как от своих агентов получили
сведения, что у нас нет белых костюмов. Вот ведь черт возьми, а? Может, мы
и в этих пройдем? Чем наши плохи, серенькие?
- Не годится, - говорит Федор Николаевич Петров. - Придется
раскошелиться, сейчас поедем к портным.
Японцы - народ вежливый и предупредительный - одним нашим не дают
побыть ни минутки. Только наши решат отдохнуть с дороги, как в номер к
каждому стук в дверь: на пороге стоит сахарный от нежных улыбок дипломат,
и просит пожаловать господ делегатов вниз, в ресторан, на торжественный
обед.


Стол накрыт: икра, омары, трепанги, крабы, сыры, вина, ветчина. Не
бывает такого стола в жизни! Наши дипломаты - все из рабочих, только
переводчик - бывший студент да Федор Николаевич Петров прошел курс наук в
тюремном замке Шлиссельбурга.
Японские дипломаты лихо орудуют пятью вилочками, десятью ножичками,
на руки свои не смотрят, жуют быстро, отрезают малюсенькие кусочки, и все
будто само у них режется. А у наших - кроме Петрова, который так же легок
и изящен, - ножи тупые, с вилок все падает, секретарь вывалил кусок курицы
на брюки своему японскому соседу (японец даже не шевельнул бровью - вроде
это и не его ноги), экономический советник опрокинул на себя один из пяти
фужеров, поставленных перед ним официантом, другой советник с такой силой
нажал вилкой на елозившую по тарелке диковинную закусь, что тарелка - тюк!
- и пополам. Василий Константинович до вилки с ножом не дотрагивается
вовсе. Только корочку маслом помазал и жует себе, на хозяев стола
посматривает и все запоминает: кто как и что ест.