"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу автора - Так холодное же оно.
- Оно и холоднее - все равно пылает. Пожгли страну, пожгли. - Кто? - Красные, белые, зеленые. Люди пожгли. Вон кошечка у меня к забору привязана, видишь? - Нет. - А ты приглядись, она серенькая. Слабость у нее. Лежит и мурлычет. Хлебушком ее накормлю, с твоих пятачков-то, она и порадуется. Твари нежнее людей, они добро помнят. - Сама откуда? - С Поволжья. - Одна осталась? - С кошечкой осталась, сынок. - А зима? - Я помру к зиме, - деловито отвечает нищенка. - Холода подойдут, я сразу и преставлюсь, а то как вспомню, что еще зиму надо переходить, тоска у меня случается. - Куда бы мне пристроить тебя? - А некуда. Слабая я. Нынче сильных стреляют, а слабым и вовсе места нету. И не надо, сынок, ты не говори так, а то у меня вера шевелиться начнет, мне потом одной трудно станет, когда котеночек замяукает... - Так здесь и спишь? - Тут забор трухлявый, от него теплом ночью отдает. Ты иди, сынок, иди, спасибо тебе, господь тебе поможет, ты иди, а то люди проснутся, меня прогонят. Иди... КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ ПРАВИТЕЛЬСТВА ДВР _____________________________________________________________________ - Граждане министры, - говорит председательствующий, - я понимаю, что вопрос о переговорах с Японией серьезен, однако всем надлежит соблюдать номинальную сдержанность в дискуссии. Кто следующий? Прошу высказываться. Сизый табачный дым висит в зале. Министры, заместители и товарищи министров, управляющие ведомствами - все сейчас здесь. Заседание продолжается уже пятый час. Дважды вопрос о переговорах с Японией ставился на голосование, дважды голоса разделялись поровну. - Мы хотим выслушать мнение нашего коллеги гражданина Блюхера, - говорит народный социалист Шрейбер. - По-видимому, именно его мнение должно в конце концов определить позицию колеблющихся. Мы просим вас, гражданин Блюхер. - Я подожду, - отвечает Блюхер. - Мне сейчас важней вас послушать. - Позвольте? - говорит заместитель министра Проскуряков. Не дожидаясь тишины, он начинает: - Я считаю, что абсолютно правы те, которые в самой категорической форме выступают против переговоров с Токио. Вести революционную пропаганду, с одной стороны, и садиться за стол переговоров с тем, против кого пропагандируешь, с другой стороны, есть не что иное, как проституирование и беспринципность. Это я беру вопрос в общем, так сказать, государственном срезе. |
|
|