"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу автора

- Так холодное же оно.
- Оно и холоднее - все равно пылает. Пожгли страну, пожгли.
- Кто?
- Красные, белые, зеленые. Люди пожгли. Вон кошечка у меня к забору
привязана, видишь?
- Нет.
- А ты приглядись, она серенькая. Слабость у нее. Лежит и мурлычет.
Хлебушком ее накормлю, с твоих пятачков-то, она и порадуется. Твари нежнее
людей, они добро помнят.
- Сама откуда?
- С Поволжья.
- Одна осталась?
- С кошечкой осталась, сынок.
- А зима?
- Я помру к зиме, - деловито отвечает нищенка. - Холода подойдут, я
сразу и преставлюсь, а то как вспомню, что еще зиму надо переходить, тоска
у меня случается.
- Куда бы мне пристроить тебя?
- А некуда. Слабая я. Нынче сильных стреляют, а слабым и вовсе места
нету. И не надо, сынок, ты не говори так, а то у меня вера шевелиться
начнет, мне потом одной трудно станет, когда котеночек замяукает...
- Так здесь и спишь?
- Тут забор трухлявый, от него теплом ночью отдает. Ты иди, сынок,
иди, спасибо тебе, господь тебе поможет, ты иди, а то люди проснутся, меня
прогонят. Иди...



КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ ПРАВИТЕЛЬСТВА ДВР
_____________________________________________________________________

- Граждане министры, - говорит председательствующий, - я понимаю, что
вопрос о переговорах с Японией серьезен, однако всем надлежит соблюдать
номинальную сдержанность в дискуссии. Кто следующий? Прошу высказываться.
Сизый табачный дым висит в зале. Министры, заместители и товарищи
министров, управляющие ведомствами - все сейчас здесь. Заседание
продолжается уже пятый час. Дважды вопрос о переговорах с Японией ставился
на голосование, дважды голоса разделялись поровну.
- Мы хотим выслушать мнение нашего коллеги гражданина Блюхера, -
говорит народный социалист Шрейбер. - По-видимому, именно его мнение
должно в конце концов определить позицию колеблющихся. Мы просим вас,
гражданин Блюхер.
- Я подожду, - отвечает Блюхер. - Мне сейчас важней вас послушать.
- Позвольте? - говорит заместитель министра Проскуряков. Не дожидаясь
тишины, он начинает: - Я считаю, что абсолютно правы те, которые в самой
категорической форме выступают против переговоров с Токио. Вести
революционную пропаганду, с одной стороны, и садиться за стол переговоров
с тем, против кого пропагандируешь, с другой стороны, есть не что иное,
как проституирование и беспринципность. Это я беру вопрос в общем, так
сказать, государственном срезе.