"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу авторакрепко, по-английски и повел к столу, Сашенька была одета в короткий
тулупчик, кожаные галифе заправлены в белые, с оторочкой, пимы. - Это вы зачем так оделись, лапушка моя? - спросил Ванюшин, целуя Сашеньку в лоб. - На карнавал по случаю наших побед? - Да нет же, Николай Иванович. Нас Гиацинтов пригласил на охоту, изюбря бить. - А где он сам, наш Демулен? - Вечером приедет, а меня сейчас отправляет на автомобиле с продуктами и поварами. Исаев подошел к окну, чуть приоткрыл занавеску и увидел в длинном сером автомобиле двух <поваров>. Это были явные филеры: лобики низкие, глаза бегают и в облике прибитость. - Сашенька, - сказал Ванюшин, - вы чертовски похорошели, душечка моя. К чему бы это? Не к любви ль? Сашенькины брови вскинулись, она резко повернулась к Ванюшину и ответила ему: - К оной, Николай Иванович, к оной. Девушка убежала. Исаев посмотрел вслед ей ласково и с такой мучительной тоской, что Ванюшин гулко ахнул и погрозил ему пальцем; подошел к письменному столу, снял трубку телефона, назвал номер и сказал: - Полковник? Да, да, я. Ты что так удивляешься? Меркулов там, а я здесь. Ты нас сейчас на охоту заберешь или позже? Когда? Вечером? Хорошо. До шести мы свободны. Ладно. Ждем. Ванюшин положил трубку и сказал: - А теперь пьем спокойно и думаем о боге! бегать по номеру, напевая <Камаринского мужика> дурным голосом. Вдруг замолчал, сел на корточки и отполз в угол. Спросил: - Вы когда-нибудь слыхали, как воют охотники-волчатники? Они <вабят> - волчицей кричат, волка подманивают. Я умею. Хотите, покажу... Ванюшин лег на пол и начал выть - сначала тихонько, а потом нарастающе-жутко, отчаянно, зверино. Замолк. Всхлипнул. - Пошли в город, Максим, - жалобно попросил он, - а то я здесь повешусь. Ты, кстати, слышал - вчера вечером генерал Савицкий предложил американцам продать за миллион долларов все земли уссурийского казачьего войска. Патриот российского народа, герой и солдат торгует землей своей родины! Этого пока еще в мировой истории не было. Рыба действительно-таки начинает гнить с головы. И еще я своими глазами видел, как семеновцы одного красного пленного - просто русского мужика, никакого не комиссара - раздели на льду Амура догола, натерли щучьими головами, а потом обваляли в соли и пустили на все четыре стороны. А до ближайшего жилья десять верст. А мороз тридцать градусов. Так он на коленях за ними полз и все кричал, чтоб они его пристрелили. Говорят, толстые люди добродушны... Какая глупость. Это все вы про пикников выдумали, Максим... И еще знаете что? Общество, в котором хорошему писателю самому приходится организовывать на себя рецензии, обречено, ибо оно отравлено равнодушием и пассивностью. Мне вчера один большой литератор написал из Парижа, просит о его сборнике статью поместить. Сам просит, а мне противно... - Что-то с вами приключилось, Николай Иванович. Даже морщины возле ушей прорезались. Это знаете к чему? |
|
|