"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу автора

- Уж если мы из купчишек, - серьезно ответил Меркулов, - так вы,
дорогой атаман, из таких густопсовых мужиков, что мы друг от друга
недалеки. Происхождением куражиться - забота аристократов, а мы с братом -
плебеи и, право, горды этим!
- Ладно, - сказал атаман после минуты молчания. - Бронепоезд дам и
конников подброшу, чтоб визгом подмогли. Посмотрите, на что мои
семеновцы-молодцы горазды. А там решим, кем мне идти: кобылами заправлять,
либо людишками командовать. В газетенке, понимаешь, об этом черканите,
что, мол, семеновцы-удальцы порубали вдосталь саблями во славу оружия
российского. Про меня можешь не писать, я не гордый, я здесь тихо живу,
как в Тульчине.
- Что это такое? - спросил Меркулов, поглядев на Ванюшина.
Тот ответил:
- Деревня, куда император Павел сослал Суворова перед тем, как дал
ему звание генералиссимуса.



СТАВКА ПОД ХАБАРОВСКОМ
_____________________________________________________________________

Несутся конники Семенова на красные позиции, размахивают над головами
саблями и визжат - дико, по-звериному, так, что мороз леденит кожу. А
следом за ними - шеренги каппелевцев: бегут - штыки наперевес. И в
прозрачной дымке над Амуром им виден Хабаровск на высоком берегу реки,
весь в солнце, церкви светятся, небо высокое, а солнце в нем синеватое,
крохотное, морозное.
Бойцы поднимаются из окопов, бегут с винтовками наперевес: русские на
русских, мужики на мужиков, братья на братьев, отцы на сыновей.
Идет рукопашный бой. То один, то другой бросает винтарь в сторону и
по-русски решает свою судьбу: на кулаках. Молчаливый идет бой, только
сипят люди или слезливо матерятся, но это уже предсмертно, в последний раз
это.
Солнце село за тучи, пришли сумерки, а потом упала ночь, исчирканная
короткими вспышками редких выстрелов.
Ревут паровозы, кричат женщины и дети, облепившие вагоны: из
Хабаровска уходят последние составы.
Постышев и бойцы медленно отступают, прикрывая последние
эшелоны, уходящие со станции. Слышно, как где-то близко урчат танки, в
городе визжат конники - здесь им не с руки, тут рельсы, кони ноги
поломают, - видно, как в городе один за другим возникают пожары -
поднимаются белыми языками пламени, швыряет их по ветру, и кажется, будто
хотят они поджечь унылое зимнее небо.
В занятом Хабаровске пьяный разгул победителей. В кабаках - крики
казаков, вопли женщин, которых семеновцы затаскивают в подворотни; звенят
стекла, крошатся зеркала в парикмахерских и оседают на пол пенными черными
водопадами.
Ванюшин видит, как бьют старика еврея и таскают его за седые пейсы,
он видит, как трое семеновцев сдирают шубку с гимназистки и рвут на ней
юбчонку, он видит, как па фонаре болтается повешенный, а на груди у него