"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу автора

- Афоризмы, афоризмы - они-то красивы, а истина уродлива.
- О! Это даже не афоризм, это аксиома. Что Исаева не привез?
- Ты же просил меня приехать одного.
- По-моему, ты доверяешь ему больше, чем себе.
- Себе-то я вообще не доверяю, я - растратчик по натуре.
- Коля, как на исповеди: ты Исаева давно знаешь?
- Я работал с ним у Колчака и шел от Омска до Харбина.
- Ну а если мы его возьмем к себе?
- Он не согласится.
- Ты меня неверно понял. Что, если мы его заберем?
- Причины?
- У меня нет явных улик, у меня есть уверенность, построенная на
интуиции.
- Я не дам его в обиду, Кирилл. Не потому, что, как и всякий русский
интеллигент, я не люблю жандармов, нет. Просто нельзя хватать людей по
интуиции, это средневековье.
- А если я дам компрометирующий материал?
- Другой разговор.
- Я жду ответа из Лондона и Ревеля... Но тогда я буду со щитом и
припомню этот разговор.
- Ты что - угрожаешь?
- В некотором роде.
- Господь с тобой, Кирилл, я уже пуганый, с тех пор ни хрена не
боюсь. Сволочи, в кофе соли целую чайную ложку кладут.
- Турецкий рецепт.
- Ерунда, просто кофе зазеленелый, иначе он плесенью отдает. И
поскольку я отношусь к тебе с симпатией, Кирилл, не советую зря рисковать:
я-то - бумагомаратель, я-то - зерно, но Меркулов будет недоволен. Об этом
я уж позабочусь.
- Ах, вот так...
- И не иначе.
- Считаем, что этого разговора не было вовсе.
- А его и не было, - улыбнулся Ванюшин и стал рисовать пальцем
замысловатые узоры на запотевшем окне.
Уже третий день шел дождь со снегом, океан казался коричневым, он был
иссечен тонкими струйками, и если по вечерам, когда город затихал, подолгу
слушать, начинался тоненький стеклянный перезвон - дождевые пузырьки
лопались.



САЛОН-ВАГОН МЕРКУЛОВА
_____________________________________________________________________

Ванюшин сидел у стола, уставленного закусками и коньяками, и молча,
неотрывно смотрел в угол. Меркулов-младший полулежал на диване и тихонько
мурлыкал старую колыбельную песню.
- Мне порой в пыльных углах продолговатых комнат мерещатся рваные
раны на человеческих лицах, - сказал Ванюшин. - Не могу в углы смотреть.
Вы что-нибудь видите там?