"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу автора

- За что ты их пожег? - спрашивает Постышев Кольку.
- Буржуи они.
- С чего взял?
- С того, что у всех избы соломой крыты, а у этих кровелем и
пятистенные, и амбарищи - будь здоров!
- Да господи! - кричит кадыкастый старик с острой, клинышком,
бороденкой. Лицо его в копоти, огромные крестьянские руки искровавлены, в
глазах - ужас и страдание. - Да господи, кто же здесь скажет, что я
такой-сякой?! Семья у меня большая, все мы в труде! Оттого и кровель! Или
нет, мужики?!
А мужики в толпе покашливают - молчаливы они от природы, их смущение
берет, когда надо громко говорить. Если кто первый начал, тогда б
поддержали, а кто сейчас первый начнет, когда ничего не ясно?
- Чего молчите-то?! - жалобно выкрикивает старик. - Мефошка, скажи!
Пров, чего рыло воротишь, я ж тебе поле пахал!
Нет, молчат мужики. Только звенит на площади один жалобный
стариковский голос. Да изредка воронье всполошится, загалдят птицы,
захлопают крыльями, закружат над куполом и - смолкнут все, будто по
команде.
- Чего же вы молчите, граждане? - спрашивает Постышев. - Если он
кулак-мироед, у меня с Колькой один будет разговор, а если он справный
мужик, работал в поте лица, так я по-другому все оценю. А ну вы,
гражданин.
Мужичок, к которому обращается Постышев, кряжист, волосат,
по-чалдонски широкоскул.
- А я чего? Я ничего не знаю.
- Сам из этой деревни?
- Ну а как же иначе, понятно, из этой.
- Деда знаешь?
- Какого деда?
- Меня! Меня! - кричит кадыкастый старик.
- А... Его... Так рази он дед? Он и не дед вовсе.
- А кто он?
- Васька он. Пантелеев.
- Дозволь мне сказать! - выходит из толпы древний дед.
- Прошу.
Дедушка идет на середину площади, срывает шапку, кланяется церкви,
крестится и говорит Постышеву:
- Ты мужика пытаешь, а он - смущенный нынче, мужик-то. Потому и
молчалив! Раньше справный мужик в мироедах ходил, потом Ильич сказал, что
справный мужик - он тоже мужик, а не каркадил нильский и жить тоже может.
Потому что - нэп! Тут вздох по нам прошел и радость, а теперя вот этот
гражданин сказал, что он заместитель Ильича, и приказал пожечь всех
справных, у кого не солома, а кровель. Вот оттого мужик смущенный и боится
про то сказать правду, что Васька Пантелеев мужик как мужик, на себе
пашет, на себе таскает, из себя жгут виет. Я - сирота, живу себе Христа
ради, мне страх неизвестный, а остальные молчат! Вы уйдете, а этого
гражданина анархиста тут гарнизон останется, а он им спирт роздал с мясом,
они за него кому хошь голову прошибут. Вот и все.
Старик надевает драный картуз на лысую голову, поросшую легким