"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу автора

одинокий классный вагон красного командира.
- А где же тела? - спросили японцы русского переводчика. - Где тело
доблестного русского военачальника, жестоко погубленного хунхузами?
- Здесь тело, - ответил Блюхер.
Они вылезли из-под вагона, не выпуская оружия из рук, и стали против
изумленных и растерянных японцев - плечо в плечо, тесно, <морской
стенкой>.
- Рано похоронили, - продолжал Василий Константинович, - живучие мы.
- Господин министр, - забормотал японский офицер, медленно шагая
навстречу Блюхеру с вытянутой лодочкой рукой, - мы счастливы вашему
радостному избавлению. Виновники подобного коварства будут непременно
разысканы нами и сурово наказаны.
Из вагонов выскакивали пассажиры: японцы, русские дипломаты,
американцы, члены английской миссии из Читы, три корреспондента
Ассошиэйтед Пресс, возвращавшиеся из Москвы в Штаты. Сорвалась у
Гиацинтова операция! Ничего теперь не выйдет.
- Назад, мать твою за ногу и об угол! - прорычал сотник, разглядывая
в бинокль все происходившее у полотна. - У-у-у-у, собаки! Выскочили.
Назад! - повторил он и стеганул коня по плоскому взмокшему крупу.



ФРОНТ ПОД ХАБАРОВСКОМ
_____________________________________________________________________

Залегли красные цепи. Постышев, спрятавшись за бугорком, лежал вместе
с молодым парнем, который только три часа назад целил ему в лоб из
маузера.
Слышно было, как где-то далеко, за сопками, не видный еще никому,
посапывает паровоз.
- Бронепоезд это у них, - пояснил парень, - шарахают такими дурами,
что ямина остается боле могилы.
- Ничего, наш <Жорес> вступит, он им даст.
- А где он? Хрен его сыщешь. Там моряки, они в тылу сидят и водку
жрут с бабами.
- Это ты с чего взял?
- Люди говорят...
Из-за поворота выполз бронепоезд белых. Никого не опасаясь,
остановился и, развернув короткие стволы орудий, рявкнул сразу со всех
платформ.
Рвануло сплошной линией, рядом закричал раненый, люди еще глубже
вжались в землю. Бронепоезд рявкнул второй раз.
- Вот сволочи, - сказал Павел Петрович, - снарядов никак не жалеют.
Из вагонов стали выскакивать белые. Развернувшись длинной цепью,
матерясь и крича что-то, они ринулись на красных. Постышев понял, что
сейчас, если не поднять своих, если не встряхнуть людей слепой яростью
рукопашного боя, сомнут белые, перебьют и разгонят бойцов, с таким трудом
собранных.
Постышев поднялся, достал из-за пазухи свой маузер и тонко крикнул:
- Вперед, товарищи! За власть труда!