"Константин Семенов. Воронка" - читать интересную книгу автора

огненной змеей пополз по проспекту Орджоникидзе, плюясь во все стороны
смертью, рев моторов приблизился, и даже здесь задрожала почва, сразу же
раздались гулкие звуки, сопровождаемые низким визгом, заложило уши от
тяжелых залпов, и все перекрыл оглушающий гром взрыва, потом еще один.
Загорелась крыша незнакомого громадного здания, затем яркой свечкой вспыхнул
дом с магазином "Красная Шапочка", звуки стрельбы не затихали ни на секунду.
На мосту вспух взрыв, в гостинице зазвенели стекла, и Алексей на миг
оцепенел, представив, как плавятся и корежатся железные балки, как
складывается и осыпается пятиэтажное здание, потом по всему этому туго
ударит волна и расплющит, смешает, и никто никогда не поймет где и что было.
Он увидел это - и в этот же миг еще один взрыв прогремел прямо на ступеньках
сквера, и Алексей схватил Машку, обнял, повернулся спиной, закрывая ее от
взбесившегося мира, и мир действительно взбесился - еще один взрыв, ближе, и
в стену гостиницы со свистом вонзилось несколько осколков, посыпались
стекла, Алексей пригнулся, упал на усеянный осколками снег, плотно закрывая
Машу своим телом.

Маленький, совсем нестрашный осколок мины легко пробил старомодное
пальто, свитер, рубашку и вошел в спину чуть выше сердца...

И сразу стало тихо.
Тишина была страшной, страшнее канонады, потому что говорила о новом
несчастье, необратимом, звуки исчезли совсем, в глазах плавали цветные
пятна, потом исчезли и они.
Конец?
Но я не хочу!
Что?
А это ты, Маша? Что? Когда? Прямо сейчас - потому что никогда
больше...и умрем...жаль, что не поцеловать...умрем без
мучений...да...да...ты же знаешь...конечно...и Сунжа...

И ослепительный грохот. Вспышки боли в глазах - и темнота отступает.
Его голова лежит на чем-то мягком - а, это Машкины колени. А почему она
плачет? Не надо плакать, милая, не надо, у тебя такие красивые глаза.

- Леша! Лешенька! - совсем по-бабьи кричала Маша. - Не умирай, Леша, не
умирай! Не оставляй меня, любимый!

- Не кричи, - захлебываясь кровью, прохрипел Алексей, - не плачь...ты
будешь жить...не бойся. Слышишь, Сунжа... поет? Не плачь...у тебя все будет
...хорошо... я обещаю. Ма...ша!...

Неслышимая за грохочущим вокруг ужасом, последний раз тихонько пропела
Сунжа: "Michele ma belle[6]"


* * *

Сизый дым с запахом сгоревшей сковородки прочно обосновался в комнате,
игнорируя приоткрытую дверь балкона. Дым плавал под потолком, стелился по