"Геннадий Семенихин. Пани Ирена" - читать интересную книгу автора

дохлый. Вдруг какая опасность. Ни вас, ни себя защитить не сумею. Берите. Мы
теперь вроде как единомышленники.
- Что такое единомышленники? - печально улыбнулась полька. - Коллеги?
- Пусть будет коллеги.
Женщина быстро и решительно взяла пистолет и чему-то горько
усмехнулась.
- Браунинг? - неуверенно спросила она.
- TT, - возразил Большаков.
- А что есть TT?
- Тульский Токарева... наш, советский.
- Тула? - высоко подняв брови, спросила полька. - Тульские ружья...
тульские пряники и самовары?
- И еще тульские кузнецы, которые блоху подковали, - прибавил
Большаков. - Давайте покажу, как им надо пользоваться, - сказал он.
- Не нужно. Я знаю.
Тонкими пальцами она сноровисто вынула магазин с патронами, густо
смазанными ружейным маслом, потом сдвинула предохранитель и прицелилась в
узкое оконце, чуть прижмурив один глаз. Щелкнул курок, и Виктор успел
заметить, что в ее цепкой руке ствол пистолета почти не дрогнул.
- Откуда у вас такие навыки? - поинтересовался он. - Может, и стрелять
приходилось?
- Приходилось, - погасив на лице улыбку, подтвердила полька. - Но
только в тире.
Больше он ее не спрашивал. Молча погрузил обратно в карман свой
пистолет, достал хлеб, колбасу и сахар.
- Давайте подкрепимся немного.
Женщина закивала головой. Взяв хлеб и колбасу, она отвернулась.
"Изголодалась, бедняга, не хочет, чтобы я видел, как она жует", - догадался
Виктор. Сам он съел мало. От пищи тошнило, она казалась удивительно горькой.
Съев свою порцию, полька достала платочек, заученным движением вытерла рот.
Обернувшись, тихо сказала:
- Спасибо.
- Если бы можно было достать воды, - промолвил Виктор. Он стеснялся
обращаться к ней с прямыми просьбами, но на каждую из них, неопределенно
высказанную, она мгновенно отзывалась.
- Я поищу, - сказала она, вставая, - здесь должен быть поблизости
ручей.
- Откуда вы знаете? - покосился он недоверчиво.
- Знаю, - ответила она, и лицо ее мгновенно просветлело от каких-то ей
одной доступных воспоминаний. - В этих местах я бывала до войны. В шести
километрах отсюда веска Бронкув, куда я шла.
- Ну, а в чем вы принесете воду?
- Извините, не подумала, - тихо улыбнулась полька, и улыбка эта
показалась Виктору такой домашней, располагающей, что и он улыбнулся. -
Может, мне повезет и я найду банку получше той, первой.
- Это бы хорошо, - сказал он слабо.
Когда она ушла, Виктор закрыл глаза. Его снова клонило ко сну. В узкие
разбитые оконца блиндажа вливались солнечные лучи, успевшие по-вечернему
побагроветь. Они рассеивали прохладный полумрак землянки, слабо освещали ее
дальние заплесневелые углы. Сквозь дрему Виктору почудилось, будто он слышит