"Мария Семенова, Федор Разумовский. Преступление без срока давности ("Скунс" - "Эгида")" - читать интересную книгу автора

психоанализа Фрейд в тяжелые минуты употреблял кокаин, а будущий вождь
мирового пролетариата баловался отваром мухомора.
Однако поворотным моментом в истории наркомании стал 1938 год, когда
швейцарский химик Альберт Хофман синтезировал лизергиновую кислоту. ЛСД-25
открыл врата рая миллионам желающих, чему весьма способствовала и
деятельность гарвардского психолога Тимоти Лири, заявившего, что "наркотики
приближают новую эру человеческой породы". И в чем-то доктор, видимо,
оказался прав...
Кадр из фильма :
- Кореш, баян подгони, а то меня уже сутки трясет. Если сейчас не
ширнусь, то кранты.
- Ты, кент, волыпанулся, в натуре. У меня же СПИД, забыл?
- Да фиолетово, пусть лучше СПИД, чем новая ломка...
Двадцатый век "подарил" человечеству множество новых наркотиков.
Таких, как метедрин, инъекция которого приводит к состоянию, схожему с
оргазмом, ДМТ, провоцирующий агрессию, и, конечно, синтетические, типа
"китайского белка", - жесткие, калечащие психику и вызывающие привыкание
уже после первой дозы.
Кадр из фильма :
- Вали отсюда, шкица! Мокрощелка позорная!
- А может, все-таки трахнешь меня? Хочешь, отсосу, только вмазатъся
дай! Ну пожалуйста, что тебе стоит!.. Нет уж, вначале иглу засади в
"дорогу". Да не сюда, в "лохматую магистраль" - сейчас трусы сниму. Я в
"лоханку" ширяюсь, чтобы тухляки были не видны, а то классная у меня в
школе знаешь какая душная...
- Качественно отрежиссировано, впечатляет. - Лоскутков оторвал глаза
от погасшего экрана и вопросительно посмотрел на Плещеева: - А к чему весь
этот ликбез? Чай, не маленькие!
Не торопясь поднявшись, тот зажег свет, подмигнул любопытному и,
выдерживая паузу, глянул на остальных подчиненных. Осаф Александрович
Дубинин, узрев мембранный хроматограф в обычной полицейской лаборатории,
сделался задумчив и молча теребил растительность на плешивом шишковатом
черепе. Собственно, сей агрегат раньше имелся и у него, но это было раньше.
Как только "ушли" эгидовского куратора из Совета безопасности, саму "Эгиду"
ободрали как липку. Марина же Викторовна вытащила из кармана горсточку
хорошо прокаленных семечек и принялась лущить их руками, что говорило о ее
неважном расположении духа. А дело было в том, что как-то на заре
перестройки старшего опера Пиновскую в числе прочих борцов со вселенской
заразой понесла нелегкая в Америку - меняться с империалистами боевым
опытом. Однако когда Марина Викторовна увидела, как тамошние наркоманы
запивают метадон апельсиновым соком и при полном сочувствии окружающих
бредут себе потихоньку домой, она поняла, что делиться ей с заокеанскими
коллегами нечем.
Потому что согражданам ее, сидящим на игле, и по сей день
синтетических анальгетиков никто не предлагает. Обычно их привязывают во
время ломки к железным койкам и ждут, когда живучая российская натура
одолеет абстинентный кризис. Правда, сдохнуть не дают, а за отдельную плату
могут даже частично снять боль и наладить сон, но это только для немногих
счастливцев. Некоторым же несчастным злая судьба не дает даже койки, и
"ломаются" они где-нибудь в отделовском ружпарке, пристегнутые "скрепками"