"Мария Семенова, Федор Разумовский. Преступление без срока давности ("Скунс" - "Эгида")" - читать интересную книгу автора

- Ладно, соседи, поправляйтесь.
Глядя на пирующих бомжей, он вдруг здорово захотел есть, и, взбежав по
лестнице, прямиком устремился на кухню.
Атмосфера там была напряженной. Только что убежавшее у мадам Досталь
молоко весело растекалось по поверхности плиты, тетя Фира ахала, забыв
посолить карпа, а любимец Новомосковских - хромой кот Пантрик, страдая
жестоко от половой безысходности, наделал в хозяйскую кастрюлю и, будучи за
самоуправство наказан, отчаянно негодовал.
- Кис-кис-кис... - Снегирев кинул мученику полсосиски, остальное съел
лично и принялся совещаться с самим собой относительно предстоящей трапезы.
В голову сразу полезли мысли о "большом кус-кусе", задвигаемом обычно
в его честь Матерью племени, затем вспомнился отвратительный запах чего-то
запеченного в серебряной фольге, которую тоже следовало съесть, - где же
его кормили этим? - и в конце концов было решено остановиться на омлете.
Кто это сказал, что делать его полагается из одного яйца? Снегирев
разбил полдюжины, ввиду отсутствия сметаны разболтал с кефиром и,
облагородив бледно-желтый результат парой сосисок, выпустил все это на
сковородку - томиться. А чтобы не терять даром времени, тут же
позаимствовал у тети Фиры ведерко и, загрузив в него обещанный Рексу мосол,
взгромоздил будущее варево на огонь.
Народ на кухне сразу притих, даже скорбящий Пантрик унялся, а в
воздухе уже густо запахло жареным, и омлет пришлось срочно кантовать.
- Алексей, может, вы подождете, пока сготовится фиш? - Тетя Фира
покосилась в сторону дымящегося блина и начала снимать обильную пену с
Рексового супа. - Смотрите, как вкусно, с морковочкой и орехами, просто
цимес.
- Да это я так... предварительно... - С хрустом разрезав омлет на
куски, Снегирев подхватил самый большой на вилку, понюхал и стал с
энтузиазмом жевать.
Сразу же выяснилось, что посолить кулинарное чудо он тоже забыл,
однако и без "белой смерти" оно на вкус оказалось замечательным и
закончилось быстрее, чем хотелось бы. Делая вид, что странный тети-Фирин
взгляд его не касается, Снегирев допил оставшийся кефир, а на кухню в это
время явился по обыкновению просветленный Гриша Борисов и в преддверии
выборов, естественно, завел разговоры о политике.
- Валя, вы только посмотрите. - Он придвинулся к Новомосковских,
вкушавшему с хмурым видом "русские" пельмени, и восторженно потряс
обнаруженной в почтовом ящике бумаженцией. - Ну вы посмотрите, ведь есть
еще в России люди, не оскудела пока!..
На цветной предвыборной афише был запечатлен молодым и красивым Максим
Леонидович Шагаев. Одетый в скромный костюм от Версаче, он прямо-таки
заходился в неистовом порыве сопереживания. "Боль народная - в сердце
моем", - гласил предвыборный лозунг новоявленного заступника всех
обиженных, обманутых и обделенных.
"Шагаев? - Зрачки Снегирева вдруг расширились и превратились в два
бездонных колодца. - Нет, не может быть. Совпадение..."
- Еще один не нахапался, к кормушке лезет. - Новомосковских окунул
пельменину в сметану, помазал горчицей и Принялся яростно жевать. - Поди
найди теперь депутата без "крыши". А помощники - по пять судимостей...
- Нет, Эсфирь Самуиловна, вы только посмотрите, какой цинизм! - Гриша