"Мария Семенова. Истовик-камень (Волкодав - 0)" - читать интересную книгу автора

отдуваясь, мужчина поднялся на отлогий камень, и раб сразу накинул на него
полотенце. Крепкое, стройное тело хозяина было пупырчатым и красным после
холодной воды.
- Хорошо ли выкупался мой господин? - почтительно спросил юноша. В левом
ухе у него висела серьга - крупная бусина из твёрдого дерева на железном
шпеньке, с выжженной надписью на саккаремском: "Ксоо Тарким". Пережиток
давно минувших времён, когда воинственные предки Ксоо Таркима пригвождали
пленников к шестам за уши, а клейма выжигали на теле. С тех пор, по воле
Богини, в Саккареме многое изменилось. Кое-кто полагает, что люди
сделались милосердней, а кое-кто - что они стали просто слабей. Теперь
случается и так, что грамотный и сметливый невольник правит хозяйством, а
господин живёт в праздной лености, даже не умея читать. Но Тарким из
славного рода Ксоо был не таков. О нет, совсем не таков!
- Вода пробуждает к долгому дню, полному преодолений, - дружески отвечал
он слуге. - Я оденусь сам, а ты, Белир, скорее неси чай.
Ещё две тени, неслышно маячившие в тумане, тотчас подались прочь и
растаяли. Господин выкупался. Теперь можно брать воду на питьё и пищу для
невольников...
Немного погодя Ксоо Тарким сидел на ковре и с наслаждением потягивал чай,
крепкий, горячий, в меру сдобренный сладким мельсинским вином: Белир
хорошо знал пристрастия господина. Рядом с чайником лежали на блюдце всего
два жареных пирожка. По утрам Тарким никогда не ел много, ибо полагал, что
брюхо, набитое спозаранку, лишает бодрости мыслей. Ему нравилось это
безымянное озеро, неизменно дававшее его караванам желанную передышку,
нравился краткий момент праздности после купания, который он всегда
позволял себе здесь утром: посидеть за чаем и помечтать, просто помечтать
о грядущих свершениях дня...
Ему нравился даже ветер-горыч, всегда ровно и неизменно тянущий в одну
сторону. Ветер уносит прочь скверные запахи каравана, позволяя дышать
чистым лесным воздухом. Увы, уже нынче к вечеру благодать кончится.
Сегодня они заночуют в предгорьях, и Белир вытащит из хозяйских вьюков
толстое меховое одеяло и тёплый кафтан...
Между тем солнечные лучи достигли земли и прогнали остатки тумана,
льнувшие к древесным корням, и стал виден караван, расположившийся на том
берегу. Ах, где вы, благородные путешественники минувшего, воины и
торговцы, имевшие - если верить книгам - дело лишь с пряностями и
серебром!.. Караван Ксоо Таркима был не из тех, на которые приятно
смотреть. На лужайке у берега щипали траву четыре саврасые лошадки
некрупной, но сильной и очень выносливой нардарской породы. Когда придёт
пора трогаться в путь, их впрягут в стоящую под деревьями повозку. Повозка
большая и вместительная; в ней путешествует имущество Таркима и много
зерна, засыпанного в мешки. То, которое получше, - на корм коням. То,
которое дешевле и хуже, - на кашу для трёх десятков людей. Потому что эти
так называемые люди лучшего обращения поистине не заслужили. К задку
повозки намертво приделана длинная и толстая цепь, а к цепи попарно - кто
за правую руку, кто за левую - прикованы рабы. В этом заключается
необычность. В пристойном караване рабы идут сами, а дети, неясные
красавицы и старики со старухами даже едут в возках. Но у Таркима такие
рабы, что ни один здравомыслящий человек себе подобных не пожелает. Месяц
назад все они сидели за тюремной решёткой - воры, грабители и мошенники,