"Мария Семёнова. Волкодав: Истовик-камень" - читать интересную книгу автора

мальчика вперёд, и он сперва зашагал, потом неловко побежал по дороге.
Наверное, он так и умрёт, догоняя караван, от которого отстал. Если даже его не
схватят лесные духи, то наверняка съедят звери или доконает усталость. Но пока
он ещё жив и может идти - он не остановится и не повернёт из этого леса назад.
Ибо горе тому, кто не исполняет своего Предназначения и не считается с ним...
Каттай давился слезами и размазывал их рукавом по грязным щекам. Лес, облитый
луной, еле слышно роптал, отвечая на его бессловесную жалобу. Морщины обросшей
лишайниками коры складывались в бородатые лики, ветви двигались и клонились в
неторопливой беседе... Мудрый лес, видевший всё и знающий всё- Он многое мог бы
поведать Каттаю в остережение и науку. В том числе о предназначении и судьбе. И
о жизни, которая не всегда послушна даже Богам - ибо Лес был определённо старше
некоторых Богов...
Но в огромных голосах Сущего каждый слышит лишь то, что способен постичь.
А по дороге бежал всего лишь маленький мальчик. Голодный, напуганный мальчик,
вовсе не расположенный созерцать величественные бездны Вселенной...
Солнечные лучи уже благословляли лесные вершины, и на косматых головах
великанов, где ночью играли и прятались звёзды, одна за другой вспыхивали
огненные короны.
Свет и тепло медленно сползали вниз по стволам, но слишком долог был путь
до подножий, до вросших в землю корней. Не скоро будет озарена маленькая
поляна, не скоро над нею развеется пронизанный косыми отсветами туман...
Середину поляны занимало глубокое круглое озеро. Редкие путешественники,
проезжавшие здесь, не удосужились дать озеру имя, но передавали друг другу, что
вода, сквозь которую было видно кремнистое дно, очень вкусная и холодная. Она
не испортится, если запасти её в бурдюках для путешествия через засушливые
равнины. А если выкупаться - даже целебная. Как говорили, делала она мужчин ещё
более мужественными и привлекательными для женщин. Может быть, именно из-за
холода и чистоты, а впрочем, кто знает?
На прибрежном камне стоял молодой раб и держал в руках полотенце.
Полотенце было из тех, что умели делать лишь халисунские ткачи, непревзойдённые
мастера хлопка. Эти мастера исхитряются класть нити удивительным образом,
уподобляя ткань мохнатой меховой шкуре, причём с обеих сторон. Подобное
полотенце дивно впитывает влагу и приятно массирует тело. Рассказывают, будто
не один тайный подсыл отдал жизнь за попытку увидеть ткацкий станок,
порождающий подобное чудо. Многие пробовали своим умом изобрести нечто подобное
и повторить знаменитую халисунскую работу, но до сих пор никто не преуспел.
Оттого полотенце стоило больше, чем невольник, бережно державший его наготове
для господина, и сам раб о том знал.
Ни другого берега, ни даже середины озера не было видно в тумане. Оттуда,
из неспешно вихрившихся клочьев, плескали на камень бодрые волны, поднятые
сильными руками пловца, и время от времени раздавался довольный мужской смех.
Потом в тумане произошло движение, и над водой смутно обрисовались плечи и
голова человека, вброд шедшего к берегу. Фыркая и весело отдуваясь, мужчина
поднялся на отлогий камень, и раб сразу накинул на него полотенце. Крепкое,
стройное тело хозяина было пупырчатым и красным после холодной воды.
- Хорошо ли выкупался мой господин? - почтительно спросил юноша. В левом
ухе у него висела серьга - крупная бусина из твёрдого дерева на железном
шпеньке, с выжженной надписью на саккаремском: "Ксоо Тарким". Пережиток давно
минувших времён, когда воинственные предки Ксоо Таркима пригвождали пленников к
шестам за уши, а клейма выжигали на теле. С тех пор, по воле Богини, в