"Геннадий Семар. Снежка - речка чистая " - читать интересную книгу автора

привести за собой врага в отряд, хотя фашистам и был известен район
партизанского базирования. Гуров и весь штаб понимали, что, пока немецкая
армия идет вперед, ей не до партизан, но рано или поздно... И вот уже
устраивают засады, сбрасывают листовки, наконец, придумали что-то, отпустив
комиссара!
Нефедов лег в траву у обрыва и стал смотреть, как бегут воды Снежки,
как на том берегу тревожно шумят деревья, быстро-быстро перебирая
листочками, касаясь друг друга ветками. Они что-то знали, эти деревья,
рассказывали последние новости, негромко судачили, волновались... Иван
подумал, что даже Снежка, знакомая с детства Снежка, стала какой-то другой,
холодной, чужой, и белый песок ее берегов стал грязным, каким он бывал
только поздней осенью, когда дожди приносили из леса ржавые листья,
почерневшую кору, голые ветки, сорванные ветрами. Тревожно стало Ивану,
непонятно, непривычно, как будто только сегодня, сейчас он понял всю глубину
горя, постигшего его страну, его самого, его друзей, эту вот землю, вот эту
траву... Вдруг сознание Ивана обожгли новые вопросы: а как воспримут его
появление в отряде? Как он объяснит всем смерть партизан и свое
благополучное возвращение?
Успокаивающие мысли приходили неохотно, лениво. Оправдываться Нефедов
не умел, потому что прежде ему не приходилось этого делать. Разве он
виноват? Он делал все правильно, операция была тщательно разработана,
продумана. Уж Гуров-то знает его...
Ветер донес до Ивана с детства знакомый запах нагретых солнцем шпал и
мазута. Железнодорожная насыпь была метрах в ста от него. Снежка бежала под
насыпь, под сводчатую красно-кирпичную арку, а там дальше, в поле, прячась в
густом ивняке. Под этой аркой Иван не раз проходил мальчишкой "на спор",
подвернув штаны, рискуя оступиться на скользких камнях. Зимой, когда лед
сковывал берега Снежки, именно под аркой лед был самый тонкий. Иван раз или
два проваливался, упуская под лед драгоценную лыжу. Здесь, под этим
сводчатым руслом, можно было послушать голос Снежки, мощный и радостный
весной, звонкий, говорливый летом, суровый и приглушенный зимой и осенью.

Именно здесь, на этом участке железной дороги, в конце лета прошлого
сорок первого года произошел случай, о котором вплоть до прихода фашистов
говорил весь город... Тогда Гуров работал в горкоме партии и приехал на
станцию, чтобы уточнить с Нефедовым план транспортировки продуктов и оружия
в лес, в скрытые склады, которые потом будут использованы партизанами. Не
сговариваясь, они неторопливо пошли вдоль путей к Снежке, чтобы спокойно,
без свидетелей обсудить поручение горкома. У речки остановились, закурили,
молча поглядывая на тяжелый товарняк, подходящий к границе станции. Состав
шел в сторону линии фронта, значит, груз был определенный: оружие,
боеприпасы, продовольствие, это было ясно Гурову и тем более Нефедову, в то
время уже секретарю парторганизации железнодорожного узла.
Состав как бы нехотя, с пронзительным визгом стал тормозить у закрытого
семафора. Паровоз, окутываясь дымом, загудел, точно просясь пропустить его
на станцию. И тут же, как по команде, несколько паровозов, находящихся на
станционных путях, подхватили сигнал, возвещая о воздушной тревоге. С
тормозных площадок тяжелых вагонов стали прыгать молоденькие красноармейцы
из охраны поезда. Они растерянно крутили головами, не зная, что делать -
оставаться на посту или прятаться. Загрохотали зенитки, заглушая гудки