"Олег Селянкин. Нервы шалят..." - читать интересную книгу автора

Тогда, обругав его как только позволила фантазия, все разошлись,
занялись своими делами. Однако сомневаюсь, чтобы кто-то из них смог сейчас
полностью отдаться работе. Да и я отошел к штабным землянкам и сел на
скамеечку, где обычно блаженствовали курящие. Вроде бы скучал от безделья. А
вот уйти от Серафима, уйти на катера - не мог.
Минут десять или пятнадцать я просидел тут, а Серафим - в кабине
самолета. Потом он вылез и, спрятав пистолет, ушел в лес. Никто будто и не
заметил этого, кроме техников, которые немедленно бросились к самолету,
стали осматривать, ощупывать его.
Выждав еще немного и нарочно не спеша, пошел в лес и я: мне было точно
известно, где следовало искать Серафима.
Как и предполагал, он сидел на нашем месте и, сжав руками виски,
невидящими глазами смотрел на незабудки, доверчиво тянувшиеся к солнцу.
На мое появление Серафим отреагировал так, словно ничего особенного
недавно и не случилось. Даже чуть сдвинулся, приглашая сесть рядом. А еще
через несколько минут и сказал, бессильный подавить легкую дрожь голоса:
- Понимаешь, подойди вы ко мне тогда - разревелся бы. Может, еще и
истерику закатил... Как тебе это глянется: истерика и боевой летчик?.. Да,
брат, шалят нервы, шалят...
Да, нервы шалили. Не у одного Серафима. У всех нас, фронтовиков, они
порой такое отчебучивали, что потом мы диву давались. А что сегодня взыграли
и у Серафима, вовсе немудрено: огромное напряжение во время недавнего
воздушного боя, в котором он сбил фашистского "фоку" (об этом я узнал еще на
аэродроме), расслабление, когда целыми вернулись домой, пошли на посадку,
и... все сначала! Мгновенно! С еще большим нервным накалом!
Я прекрасно понял, что творилось в душе Серафима, когда, совершив
таран, он посадил свой самолет на родной аэродром, когда отрулил его к тем
березкам, с которыми запросто мог бы и не увидеться, если бы...
На войне всегда невероятно много этих "если бы".
И еще - я проникся к Серафиму искренним и огромным уважением. За его
волю, которая переборола страх. За верность почетному званию воина. За то,
что он больше жизни берег свое доброе имя.
С час просидели мы с Серафимом, глядя на незабудки. Молча. Каждый думая
по-своему, но об одном. Во всяком случае, мне так кажется.
Потом я проводил его до аэродрома. Там, попрощавшись, условились
обязательно встретиться завтра. Но завтра на рассвете началось то, ради чего
не только нас, днепровцев, но и пехоту, артиллеристов, танкистов и летчиков
скрытно стянули сюда, прятали в здешних заболоченных лесах. Началось
историческое наступление Белорусских фронтов. И военная служба навсегда
оторвала меня от полянки с голубым покрывалом незабудок, навсегда разлучила
с Серафимом Ивановичем Манкевичем.
Да и только ли с ним?

Оглавление

- Олег Селянкин НЕРВЫ ШАЛЯТ...