"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автораметровой крапивы сзади того бревна, на котором любят сидеть они с Афоней. У
мохнатого от колючек стебля и лежала та пачка. Пустая, раскисшая под дождями. Как она попала туда? Только не немец бросил: эти ходят серединой улицы, кроме того, у них почти у всех портсигары. "Прозит!" - насмешливо звучит в ушах голос коменданта. Прозит... Выходит, кто-то из Слепышей тайком навещает коменданта, нашептывает деревенские новости. Может, Нюська? Возможно, и она... Только этой кобыле бросили бы конфетку или кусок сахару - некурящая. Перебрал Виктор всех мужиков деревни, которых знал, и никто из них не вызывал подозрений. Все же именно среди них затаился тот, от которого комендант узнал про Виктора!.. Словно в дремучем лесу, плутал Виктор среди вопросов. Решил как можно скорее поделиться своими мыслями с комиссаром. Кто, кроме него, правильный путь подскажет? Хотя сейчас нужно быть очень осторожным. Вообще осторожным, а с отлучками из дома - особенно: возможно, за каждым шагом наблюдают, каждое слово ловят... Самое разумное, пожалуй, вместе с Афоней и Груней гнать скот в Степанково, так сказать, добровольно на это дело вызваться. Выгода двойная: при встрече обскажет товарищам все подробно, и те передадут комиссару, да и о налете партизанского отряда так и так придется докладывать в Степанково, которых там никто слова не замолвит, или ему, Виктору, лично знакомому с господином комендантом? Значит, он и Афоню с Груней от беды прикроет, и перед фашистами выслужится: "Глубоко прочувствовав ваши слова, господин комендант, хотел начать служить немедленно..." Решив так, он ускорил шаг, чтобы встретить друзей как можно ближе к Слепышам: это гарантировало от опоздания. Дорога хорошо знакома: сколько раз и ночью, и днем по ней хожено. Вот сейчас за поворотом будет полянка, потом еще с километр-полтора леса, и сразу начнутся луга Слепышей. Ближе той полянки "нападать" нельзя. И место открытое, и деревня близко. Едва миновал поворот дороги, увидел Афоню. С длинным кнутом, перекинутым за спину, он, как заправский пастух, стоял на обочине и смотрел на коров и овец, которые разбрелись по поляне. У леса, за полоской кустов, белел полушалок Груни. Увидев Виктора, Афоня какое-то время только смотрел на него радостными глазами, а потом подбежал, обнял за плечи и лишь молча хлопал ладонью по спине. А Груня выпалила с обычной непосредственностью: - Ой, Витенька, а мы думали, замордуют тебя! Он ответил по возможности небрежно: - Мне, если хочешь знать, до самой смерти ничего не будет. - Потом добавил, оглядев коров и овец: - Не дохлятина, как в прошлый раз. Груня поняла, что он не хочет или не может рассказать о том, что приключилось с ним ночью, и на время - приглушила любопытство. Она ответила, |
|
|