"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

спокойным и чуть грустным взглядом.
- Знаю ведь, что про меня наши деревенские болтают...
- Честное слово, я...
- И чего оправдываешься?
Торопливо тикают ходики, над циферблатом которых в рукопожатии
окаменели рабочий и крестьянин, да жалостливо сопит Афоня, машинально выводя
пальцем на клеенке стола бесконечное "о".
- Я на людей не обижаюсь... Только... Будто оплеванная все время хожу
под их взглядами.
- Ну, это уж чистая ерунда! - искренне возмутился Виктор, хотел
произнести длинную речь о мнительности и ее последствиях (еще в школе такую
лекцию слышал и запомнил кое-что), но Груня как-то ласково, спокойно и в то
же время властно перебила его:
- Молод еще ты, Витенька, в бабьи горести вникать... Зачем пришел?
Опять Афоню на ночь глядя из дома сманишь?
Афоня впервые оторвал глаза от клеенки стола и сказал:
- Груня...
- Лично я не против, хоть каждую ночь гуляйте у немцев. Ему только в
пользу, а то хуже бабы какой. Знаешь, что душу его гложет? Знаешь?
- Мне он не плакался, - повел плечами Виктор.
- Ихняя батарея по своим ахнула. Афоня-то вроде видел, что те свои, а
командир приказал - вот и ахнули со всех стволов.
- С одной пушки, - поправил Афоня. Сейчас у него опять был растерянный
и даже виноватый взгляд. - Приказ, он не обсуждается, он выполняется с
первого раза.
- Ежели так, командир приказ отдавал, ему и ответ держать! - наседала
Груня.
- А им-то, матерям тех убитых, легче будет? - Афоня, похоже,
рассердился всерьез и теперь сидел выпрямившись, строго глядя в глаза
Груни. - Мне бы доложить командиру - может, он не разглядел? - а я смолчал.
И в этом моя вина, хоть и самым младшим в орудийном расчете числился.
Около двух месяцев прожила Груня под одной крышей с Афоней, видела его
и плачущим, и даже злым, когда он домогался ее, а она решительно
выпроваживала его в сенцы на топчан. Считала неплохим мужиком, но с
трещинкой в душе. Поэтому и была у нее к Афоне только жалость сильного
человека к слабому, поэтому и забрала его к себе домой, чтобы было на кого
излить нерастраченное материнское тепло. Сейчас другим, сильным вдруг
увиделся он, и она, пораженная этим открытием и еще до конца не понявшая
его, сразу сникла, по-бабьи всплеснула руками и метнулась в кухню. Скоро на
столе появились соленые грибы, желтоватое от соли сало и бутылка самогонки,
заткнутая тряпицей.
- Ты, Витенька, попробуй грибочков, попробуй. Недавний засол, -
тараторила она, стреляя глазами, как обычно.
Виктор невольно подумал, что вот и спряталась она снова под личину.
Когда-то теперь выглянет из-под нее хотя бы уголочек ее настоящий натуры?
Поговорили еще о том, какая нынче, если верить приметам, зима будет, а
потом Виктор и приступил к главному, ради чего пришел:
- Ну как, идете завтра в Степанково?
Ему показалось, что в глазах Груни мелькнул хитроватый огонек, но
ответила она скучным голосом: