"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

железнодорожного полотна, наспех вырытые окопы неполного профиля с
обвалившимися стенками и брустверами, размытыми дождями. И могильные холмики
земли. С белыми крестами и без них. С крестами - больше, и они толпятся на
пригорках у населенных пунктов. И под каждым лежит немец. Но Фридрих из
рассказов товарищей знает, что мы многих своих не успели предать земле, что
не одиночные, а братские могилы мы оставляли, отступая. Знает все это
Фридрих, и поэтому его мало радуют и одиночные прямые белые кресты, и ровные
их прямоугольники. Будь его воля, он не пожалел бы родной земли для таких
крестов. Огромную гору утыкал бы ими, обнес колючей проволокой и, как
память, хранил бы века. В назидание другим.
Вечер подкрался быстро и незаметно. Просто Фридрих вдруг заметил, что
теперь лес уже не проглядывается, а слился в темную стену, и, выждав, когда
поезд притормозил у семафора, спрыгнул с площадки и кубарем скатился под
откос.
Лежал неподвижно, пока вдали не стих веселый перестук колес. Потом
уполз в лес.
Всю ночь Фридрих продрожал под корнями дерева в яме, на которую
натолкнулся в глубине леса. Всю ночь над ним тревожно шумели вершины
деревьев и где-то рядом надсадно скрипела сушина, заставляя вздрагивать,
сторожко вслушиваться и всматриваться в ночь.
О многом и самом неожиданном передумал Фридрих за эти часы. Он понимал:
его мучениям еще далеко до конца, очень даже может быть и так, что его
жизненная дорожка оборвется и затеряется в этом лесу, и пройдут годы, прежде
чем кто-то случайно натолкнется на его побелевшие кости. Погадает, кого
здесь настигла смерть, и небрежно забросает землей и хворостом останки
человека. Или равнодушно пройдет мимо. Все может быть.
Но даже такая бесцветная смерть и то во сто раз лучше, чем то, что было
уготовлено ему в лагере!
Едва стволы деревьев снова приобрели четкость линий, Фридрих встал и
сразу побрел на восток. В другую сторону ему пути были заказаны.
А есть здорово хочется...
От голубицы, которая посинила кочки, во рту кисловатый привкус.
Пожалуй, надо поостеречься...
Кругом полно грибов. Подберезовиков и сыроежек. Интересно, почему
сыроежки так называются?.. Может, попробовать?..
На полянку, в центре которой стоял маленький домик, как старинная
крепость, обнесенный частоколом, Фридрих вышел уже к концу дня, когда,
казалось, еще несколько шагов - и он упадет на землю, прикрытую опавшими
пожелтевшими листьями.
У домика, который казался нежилым, - ни дымка над крышей, ни
занавесочки на окнах, - рядком пристроились огород и небольшое поле, где
кустилась стерня; вокруг поля и огорода - плотная изгородь. Сразу стало
ясно: хозяин очень дорожит своим добром.
Голод и желание переодеться в гражданскую одежду были настолько велики,
что Фридрих решился войти в дом. Не пробраться вором, а войти и потребовать:
"Дай!" Тогда он почему-то считал такие действия единственно правильными.
Едва подошел к калитке, как за высоким и плотным забором взъярилась
собака. На ее басовитый, взахлеб, лай вышел хозяин домика, прикрикнул на
собаку не столько строго, сколько успокаивающе, и открыл калитку, звякнув
запором.