"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора"Милости просим, гостями будете!" И обыск учинят - ничего не найдут.
- А ты, Виктор, как сам считаешь? - спросил Василий Иванович. - Я?.. Мне с оружием удобнее. Меня с ним видели. И Клава, и дед Евдоким... - Быть посему, - решил комиссар, и, простившись с новыми товарищами, Виктор зашагал за Юркой. - Эй, Самозванец! - окликнул его Григорий, догнал и сказал скороговоркой: - Ты, парень, там поаккуратней. Комиссар с Каргиным и шибко строгими быть могут. 3 Юрий ушел с Виктором. А Каргин с Павлом отправились осматривать окрестности, чтобы попытаться найти для землянки более подходящее место; здесь и сейчас сырость, а что будет весной, когда, как в народе говорят, даже из камней вода течет? Исчез и Григорий. Вздумал грибов насобирать, грибовницей порадовать. Вот и получилось - все разошлись, у всех дело есть. Один он, Василий Мурашов, сидит у землянки, греется на солнышке. На большее пока не способен. Остаешься один - всегда мысли одолевают. Вот посмотрел вслед Виктору, а уже какая-то сосущая тоска навалилась, уже стоят перед глазами сыновья - Сергей и Никита, стоят, хоть что ты делай!.. Старший, Сергей, на год моложе Виктора. Такой же брюнетистый и по-юношески непосредственный... сказать, что они на уроках в школе: сегодня 29 сентября. И перед глазами уже не только сыновья и жена, но и двухэтажное рубленое здание школы. В позапрошлом году ее открыли и всем приезжим с гордостью показывали химический кабинет, где был вытяжной шкаф: уже одно это делало деревенскую школу похожей на городскую. Знай наших! Однако у Виктора ботинки совсем развалились. Надо, пожалуй, посоветовать Каргину, чтобы ребята снимали одежду и обувь с убитых немцев: сюда ведь ни интендант, ни кооператор не приедут. И ни в коем случае нельзя допустить, чтобы люди окончательно оборвались или начали обмундировываться за счет деревенских. Случится такое - первый спрос с него, Василия Мурашова: он старший и должен все предусмотреть. А память уже подсовывает из далекого детства картину. Тогда он был просто Васяткой и жил у деда в Котельниче. Дед встал перед глазами таким, каким видел его в последний раз: с серебристой окладистой бородкой, недоумевающей улыбкой и кровью на виске. Кровью потемневшей и ссохшейся. Дед был фельдшером, участвовал в турецкой кампании, за что имел какую-то медаль. О войне не любил рассказывать, одно, кажется, только и обронил: "Война - мерзость, кровь и страдания людские. Оправдывает солдата лишь то, что он убивает и сам умирает во имя Отечества. А ради этого любые муки человек должен принимать с радостью". А вот отца он, Василий Мурашов, не помнит: не было ему и года, когда тот умер от воспаления легких. Вот и жили с дедом, дед и воспитывал. Ой, крепко воспитывал!.. Васятке было лет шесть или семь, когда он взял со стола пятак и купил |
|
|