"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора - Много мук мы с тобой, комиссар, приняли. Что ты представлял из себя?
Не жилец и не покойник. Тряхни чуток - жизнь твоя немедля вылетит через дырки, до того ты дохлый был. Куда ж с тобой за фронтом гнаться было? - высказался однажды Григорий. - Ну и бросили бы, в деревне какой-нибудь оставили. - И почему ты сейчас больной? Я бы тебе, здоровому, за такие слова запросто в ухо заехал и не посмотрел бы, что ты комиссар! - обозлился Григорий. Его величали комиссаром. Сначала он не придавал этому значения, считал оговоркой, потом даже встревожился. Что ни говорите, комиссар - звание большое, которое присваивается достойным, а тут вдруг он, Василий Мурашов, комиссар, да еще батальонный! Как это случилось, с чего пошло? Неужели в бреду сам себя так возвеличил? Рядом дежурил Павел, и Василий Иванович решил расспросить его: - Расскажи, как я к вам попал. Тот рассказал и про сарай, в котором они сидели арестантами, и о том, как немецкие танки внезапно вырвались из леса, круша все. - И побежали мы в лес. Куда еще деться? А тут ты, тепленький, лежишь. А рядом и шинель твоя валяется. На ней тебя и утащили в лес. Солдат обманула, а его возвеличила чья-то шинель... Выходит, шинель виновата, с нее и спрос? Нет, на обмане не проживешь. Неизбежно настанет такой момент, когда сядут за стол твои товарищи по партии и спросят: "Коммунист Мурашов, на каком основании вы присвоили себе и чужое воинское звание, и права, тому лицу принадлежащие?" не батальонный комиссар, а самый обыкновенный лейтенант запаса, который в армии прослужил без году неделю. А поверят они?.. Скорее всего трусом, шкурником посчитают: попадись фашистам в лапы комиссар - смерть немедленная, а лейтенанта запаса еще, может, и в лагерь отправят. Что из всего этого следует? Он, Мурашов, просто обязан принять права и обязанности комиссара. Он здесь единственный коммунист, значит, так и так за все в ответе. Так решил Василий Иванович в одну из многих бессонных ночей и с тех пор ни разу не обмолвился о том, что он только лейтенант запаса. Потом состоялся общий разговор, который убедил его в правильности принятого решения. Тогда горячо спорили все четверо. Григорий кричал, что нужно до холодов догнать фронт, иначе - труба. Юрий, перебивая его, доказывал, что каждая встреча любого бойца отряда с фашистом должна обязательно заканчиваться смертью одного из них: лучше смерть в неравном бою, чем трусливое прозябание! Павел, не повышая голоса, бубнил о том, что надо связаться с народом в деревнях, а Каргин, упрямо сбычив голову, повторял одно: "Будем двигаться так быстро, как позволит здоровье комиссара". Каждый высказывал свое, не слушая доводов товарища. - Григорий, где сейчас фронт? Стоит он или по-прежнему на восток ползет? - тихо, как только и позволяли простреленные легкие, спросил он, Василий Мурашов. - А мне наплевать, где он! Хучь под Челябой, а я должен догнать его. Совесть моя красноармейская того требует! - А больше ничего она, твоя совесть, не требует? - разозлился тогда он, |
|
|