"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

оклик. Кажется, сбылась мечта! Но тут же оборвалась жизнь Петровича.
Только ступил Каргин на берег, как сильные руки вырвали у него оружие,
в спину уперся холодный штык и над ухом, предостерегая, кто-то сказал:
- Не балуй!
Быстрый и неумелый обыск. Потом тот, который здесь был за старшего,
спросил:
- Много там еще?
- Трое.
- Скажи, что могут переправляться.
- Григорий плавать не умеет.
- Передавай приказание!
И он крикнул. Потом слышал, как товарищи переговаривались, а о чем - не
разобрал.
Наконец бесстрастный голос Павла:
- Плывем, встречайте.
Каргина к реке не пустили. Около него оставили двух человек, а
остальные изготовились к стрельбе с кромки берега. Правда, кто-то вошел в
реку. Возможно, чтобы подсобить Григорию.
Товарищей тоже разоружили. И сразу же сомкнулось кольцо конвоиров.
- Шагом марш!
- А Петрович? Его достать, похоронить надо, - заволновался Григорий.
- Не твоя забота!
И тут Юрка зло оттолкнул ближайшего конвоира и зашипел, еле сдерживая
злобу:
- Ты что, гад, мне штыком ребра щекочешь? Ты фашиста так, а я свой!
- Это еще проверить надо! - так же злобно ответил конвоир.
Прямо в сердце ударила догадка: не верят, ни единому слову не верят.
Никому из них не верят!
Один из конвоиров, видимо, разгадал их невеселые мысли и успокаивающе
бросил:
- Ничего, там разберутся.


4

Иван Каргин час назад впервые вошел в эту горницу-кухню, но и русская
печь, и широкая скамья в одну толстенную плаху, вытянувшаяся вдоль стены, и
простой обеденный стол, за которым еще недавно восседала большая и работящая
крестьянская семья, а теперь хозяином расположился майор, - все это ему
знакомо: товарищи уже побывали на допросе и точно обрисовали обстановку и
даже самого майора, донимавшего их, как им казалось, ехидными и излишними
вопросами.
У майора лицо широкое, серое от усталости и недосыпания. Он все время
держит в зубах папиросу. Если она гаснет, некоторое время, не замечая этого,
жует мундштук, потом, спохватившись, прикуривает. Но чаще майор жует
мундштук до тех пор, пока не доберется до табака. Тогда он чертыхается,
выплевывает изжеванную папиросу в ведро, прижавшееся к ножке стола, и
немедленно берет в рот новую.
Много папирос он изжевал. Каргин даже отметил, что майор не столько
выкуривает, сколько переводит папирос.